После рукоположения клирики Московской городской епархии проходят церковную социальную практику, которая организована Синодальным отделом по церковной благотворительности и социальному служению, Марфо-Мариинской обителью и православной службой «Милосердие». Духовенство посещает больницы и социальные учреждения, знакомясь с опытом окормления пациентов и подопечных. Для чего это нужно, как это происходит и что нового для себя узнают практиканты? Статья опубликована в «Журнале Московской Патриархии» (№ 6, 2018).

Главные задачи

Социальная практика направлена на решение двух задач. Первая — это знакомство с совершением церковных таинств и подготовкой к ним в условиях лечебных и социальных учреждений. Понятно, что таинства Исповеди, Причастия, Соборования может совершать только священник, а задача диакона — это катехизаторская беседа с пациентами или подопечными, выяснение их готовности к участию в богослужении и в церковных таинствах, подготовка к ним, а также привлечение прихожан и добровольцев для организации окормления медицинского или социального учреждения.

Новорукоположенное духовенство не выполняет никаких санитарных работ: не моет полы, не кормит беспомощных больных, не выносит судно, не меняет постель и тому подобное. Это относится к сфере деятельности сестер милосердия и добровольцев. В их же компетенции — составить список желающих причаститься или исповедаться, передать духовную литературу, помочь пациенту или подопечному, если тот не может передвигаться сам, посетить молебен или богослужение в храме.

Вторая задача — это знакомство клириков с проектами нашего синодального отдела, так как подавляющее большинство из них не знакомы с социальной работой. Они где-то что-то слышали об этом, но не до конца представляют как все это устроено. Поэтому наша задача — пробудить в практикантах живой интерес и желание организовать одно или несколько направлений социальной работы, а также усовершенствовать и развить на приходе уже работающие проекты. Очевидно, когда перед глазами есть пример и с вами делятся опытом, то сделать это самому уже намного легче. Если священнослужителя заинтересовало какое-либо направление, то мы его подробно консультируем, разбираем ситуацию: возможно ли организовать именно это служение на приходе. Также проводятся пастырские беседы по различным вопросам больничного служения, на которых передается наш опыт, накопленный за 25 лет.

Совершение церковных таинств и подготовка к ним

В обязательном порядке все клирики проходят социальную практику в пяти городских больницах и двух социальных учреждениях. Для каждого из них составляется персональный график, с учетом того, чтобы они не пересекались друг с другом в больницах или социальных учреждениях. Священнослужители выполняют свое послушание (в зависимости от сана) под руководством служащего там священника или старшей сестры милосердия.

В каждом учреждении есть своя специфика, которою должен знать священник. Например, в больнице необходимо соблюдать существу­ющий режим. Поэтому Литургия совершается рано, для того чтобы успеть исповедать и причастить больных до завтрака и утреннего обхода. Были ситуации, когда на исповедь всего одного человека в отделении у новопоставленного иерея уходило около часа, в то время как больничный священник уже успел исповедовать и причастить несколько человек. Никто не спорит, бывают случаи, когда человеку нужно выговориться, но лучше такую беседу перенести на другое время. Необходимо это понимать.

Еще одна особенность в том, что для больничного служения Святые Дары могут понадобиться в любое время суток. Поэтому в нашем храме существует практика хранения Святой Крови на престоле в специальных чашах, нами разработанных, выполненных из пищевой нержавеющей стали. В таких чашах Святая Кровь может храниться до пяти дней, если правильно заготовить. Вот с этой практикой заготовления Святой Крови мы и знакомим клириков.

Обычно катехизаторские беседы проводят диаконы, но в некоторых случаях это должны делать только священники. Например, в гинекологических отделениях, где находятся женщины, которые уже сделали или только собираются сделать аборт. Поэтому во время практики мы учим священников, как находить общий язык с этими женщинами, о чем с ними говорить.

Клирики узнают о том, что не этично и не принято в отделениях больницы. Например, садиться на кровать к больному, с которым ты хочешь побеседовать. Для этого есть стул. Наши подопечные также учатся, как организовать и провести молебен в палате или больничном холле. Здесь могут понадобиться добровольцы и сестры милосердия, чтобы привезти на колясках больных с нарушениями опорно-двигательного аппарата. И мы рассказываем священникам, как и где набрать добровольных помощников, с чего начать и куда обратиться.

Главная задача для диакона в больнице — беседы с пациентами и их подготовка к таинствам. Для этого в больнице святителя Алексия, в паллиативном отделении диакон беседует с пациентами на духовные темы и отвечает на их вопросы, которых бывает немало. Его цель — пробудить в собеседниках желание к покаянию. По словам клириков, такое общение очень полезно, так как помогает научиться глубже понимать духовные проблемы и нужды других людей.

Все священники обязательно посещают Национальный медицинский исследовательский центр сердечно-сосудистой хирургии имени А.Н. Бакулева, потому что там лежат пациенты с серьезными диагнозами. Часто они находятся на грани жизни и смерти. Когда люди видят в кювезе (специальном устройстве с прозрачными стенками, через которые можно наблюдать за малышом) младенца после операции, всего в трубках, ни один из них не остается равнодушным. Увиденное пробуждает чувства сострадания. Это позволяет им взглянуть на свое священническое служение совершенно с другой стороны, почувствовать, насколько оно важно и ответственно.

Практика в психоневрологических и детских домах-интернатах

Задача этой практики в том, чтобы показать, как правильно окормлять детей и взрослых с ментальными формами инвалидности.

Священник знакомится здесь с опытом окормления подопечных с разными формами психических заболеваний, следствием которых нередко является и физический недуг. Мы рассказываем, как исповедовать и причащать детей и взрослых, которые по умственному развитию находятся на уровне четырехлетнего ребенка, хотя им уже больше восемнадцати. Или, например, как быть, если подопечный немой и не умеет писать. Здесь необходимо уметь разбираться в степенях вменяемости подопечных и быть готовым к разным ситуациям. Например, подопечный с сильной формой ДЦП во время причастия случайно может выбить чашу из рук священника.

У диакона другая задача, например организовать уход и окормление пациентов Психоневрологического интерната (ПНИ) и Детского дома инвалидов (ДДИ). Он должен уметь найти добровольцев, которые ухаживали бы за такими детьми, гуляли, играли с ними и занимались их развитием. Объяснить добровольцам, где они могут пройти обучение, в частности сестры по уходу за такими детьми. Он должен уметь договориться с руководством ПНИ и ДДИ по разным вопросам: о посещении детей добровольцами, об организации и проведении праздников, например, на Рождество и Пасху, как привезти детей в храм на службу и так далее.

Таким образом, приоритетная задача практики для священника — познакомиться с тем, как нужно окормлять людей в различных лечебных и соцучреждениях, а для диакона — как подготовить к этому пациентов и подопечных, а также организовать для этого все необходимое.

Ознакомительная социальная практика

Кроме видов социальной практики, которые я уже назвал, в нее входит также и ознакомительная часть, когда люди знакомятся с проектами православной службы помощи «Милосердие». Один из них — Софийский социальный дом для детей-инвалидов. Мы собрали там детей из ДДИ № 15 с самыми сложными заболеваниями. Клирики знакомятся, как организован уход и занятия с такими детьми. Особенность в том, что здесь занимаются персонально с каждым ребенком, многие из лежачих детей уже научились самостоятельно ходить, а те, кто раньше не мог обслуживать себя, научился и этому. К сожалению, в государственных ДДИ у персонала хватает времени и сил только на то, чтобы покормить и переодеть лежачих детей. Ни о каких индивидуальных и развивающих занятиях речи не идет.

Другой проект — это Спиридоньевская богадельня в Москве (набережная Шитова, д. 4, корп. 1), где живут престарелые и инвалиды. Там также обслуживание подопечных организовано на высоком профессиональном уровне. В этой работе очень важно подобрать людей и обучить их. Клирики знакомятся с работой богадельни: как она устроена, как организован там уход, знакомятся с престарелыми пациентами, проводят с ними  беседы.

В числе ознакомительных проектов есть и кризисный центр «Дом для мамы».

Его посещают и диаконы, и священники. Подопечные-женщины очень радуются таким гостям, они нуждаются в общении и поддержке. Беседа проходит за чашкой чая. В такой неформальной обстановке легче обсудить важные для них духовные вопросы. Любопытно, что многие священнослужители именно о такой форме помощи женщинам, оказавшимся в кризисной ситуации, никогда прежде не догадывались.

Мы настаиваем, чтобы во время практики обязательно посещался «Ангар спасения», где организована работа с бездомными. Беседы с бездомными помогают увидеть и почувствовать изнутри проблемы этих людей, научиться относиться к ним объективнее. В дополнение к этому мы даем священнослужителям еще и пособие по работе с бездомными, изданное нашим отделом.

В Синодальном отделе по церковной благотворительности знакомят и с остальными направлениями социальной работы, а также с принципами организации групп добровольцев на приходе.

Лучшая оценка — результат

У нас нет системы оценки. Мы не оцениваем, насколько человек усвоил основы социальной практики, с которыми мы его знакомим, и как это ему пригодилось в дальнейшем служении. Мы доверяем устным отзывам. Однако считаем, что об успехе нашей работы хорошо свидетельствуют случаи, когда кто-то из них звонит и просит помощи в конкретной работе. Например, однажды один из проходивших практику священников попросил помочь организовать постоянное окормление больницы, которая находится рядом с его храмом. Время от времени эту больницу посещали священники, но работа не была систематической. Он даже не знал, как начать там служение, ему казалось, что для этого там не было никаких условий и возможностей. Мы помогли ему договориться с администрацией, найти добровольцев (требных сестер) и показали, как нужно организовать духовную работу с пациентами.

Другой клирик обратился с просьбой помочь организовать на приходе богослужение для слепоглухих. И мы организовали ему практику именно по этому направлению. Он побывал в Лавре и на приходах, где практикуется служение для людей с этой формой инвалидности, познакомился с их опытом.

Поэтому лучшая оценка нашего труда — если, пройдя всю практику, человек приходит и говорит: «Я знаю, какой социальной деятельностью я буду заниматься у себя на приходе. Помогите мне это организовать!»

***

Практика социального служения для новорукоположенных священников и диаконов была введена в Мос­ковской городской епархии по инициативе Святейшего Патриарха Кирилла в ноябре 2010 года. Она рассчитана на 10 дней и ее проходят как священники, так и диаконы. В течение года навыки социального служения при храме святого благоверного царевича Димитрия получают в среднем 50-60 человек. Есть обязательные для посещения учреждения — это пять московских больниц (Первая городская клиническая, Морозовская детская городская и Российская детская клиническая больницы, Научный центр сердечно-сосудистой хирургии им. А.Н. Бакулева, больница Святителя Алексия), а также два психоневрологических интерната (ДДИ № 15 и ПНИ № 11). А есть ознакомительные, время для посещения которых клирики выбирают самостоятельно. Это кризисный центр «Дом для мамы», Свято-Софийский социальный дом, социальный центр помощи бездомным «Ангар спасения», Марфо-Мариинская  обитель, Свято-Спиридоньевская богадельня. В Синодальном отделе по благотворительности священнослужители знакомятся с системой организации групп добровольцев и привлечения финансовых ресурсов для реализации социальных проектов. А также узнают обо всех направлениях социальной работы отдела. Вопрос материального обеспечения проходящих практику клириков решается на его приходе.

— Дорогой отче Олег!

Узнал о твоем решении покинуть приход и место служения Церкви Христовой от благочинного отца Романа. Ни весточки, ни прошения не было от тебя, только записи на сомнительного толка сайте, которые вызвали во мне недоумение и горечь.

Основа основ христианства — малая Церковь, семья и дети, наши будущие поколения христиан. К таким семьям относятся и семьи священников, и для меня как для архипастыря это свято. При этом мною всегда подчеркивается: священник и матушка должны быть едины, жить согласно христианских ценностей, нести вместе крест служения во благо Церкви, которое мы совершаем повсеместно, в каждом уголке земли, где живет человек.

Я всегда призываю отцов, следуя церковным канонам, служить по совести, с проявлением активной жизненной позиции. Просветительские, миссионерские, социальные проекты — во множестве совершаются в нашей епархии и приветствуются мной. Слава Богу что находятся на это Церковью и ее служителями, простыми верующими, меценатами, силы и средства.

Молю Бога о твоем вразумлении, хоть и оставляющего свой священный сан, но остающегося верным чадом Единой, Святой, Соборной и Апостольской матери-Церкви. «Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился. Ибо мы — Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять» (Еф. 2:8-10).

Лишь сильный духом сможет преодолеть уныние, лицемерие перед Богом и собратьями, окрепнуть и обрести веру, чтобы в последствие обрести спасение в Царствии Небесном.

С любовью о Господе и надеждой на вразумление,

Митрополит Красноярский и Ачинский Пантелеимон

— «Ты слышала? А попа-то ведь убили!…»

— Как это уби­ли?! На дворе 21-й век, быть такого не может!

— Да это было не сейчас, Тань. Это я фильм смотрела не­давно, вот и вспомни­лось. Поп этот жил не у нас, а под Канском. Это уже сто лет назад как было. Тогда Граж­данская шла. «Красные» его, полуголого, по снегу тащили, а он все от Христа не от­рекался.

— Это да… А сей­час какие пошли… Чи­тала в Интернете, в подмосковье вон один матушку свою убил… Кошмар! Не дай-то Бог такого в нашей глубин­ке.

— Ну, у нас и сво­их хватает. Я чего вспоминала-то, про попа канского. Наш- то, местный, в Степ­ном, слышала, может? Ни свет ни заря, уехал. Петухи еще не просну­лись, а его и след простыл. Вещи все свои забрал, и был таков. С семьей уехал, да. А подрясник — страш­но сказать, — в мусор­ное ведро выбросил. Вот он тебе, 21-й век.

— Галь, а чего он уехал-то?! И как с рясой-то он так… От­служил да выбросил?…

— А Бог его знает…

…А перед этим «дезер­тир» оставил весточку. И не где-нибудь, а на сайте «Ахилла». Для несведущих (а среди православной па­ствы вряд ли должны най­тись читатели и почитатели этого сайта) — это антикле­рикальная площадка, где Церковь высмеивают с ее «режимной иерархией, потоком правил, приказов и традиций».

Весточка называется «О причинах моего ухо­да из клира Красноярской епархии и сложении священного сана». Написана она умно, стилистически выверена, видно, что перо принадлежит человеку об­разованному. Кстати, факт своей образованности отец Олег неоднократно вы­пячивает («За годы тебе становится ясным, что нужны не образованные священники, а услужливые и исполнительные»). Или: «У меня и моей супруги есть светское образование, мы не пропадем» (это — уже в следующей публика­ции на том же сайте, под названием «Епископская власть связывает всех кру­говой порукой»).

К каждому из «тезисов» приведены объяснения, по­яснения. Автор как будто бы оправдывается — то ли перед собой, то ли перед публикой.

А чем же матерь-Цер­ковь так отца Олега оби­дела? В Интернете он говорит, что ощутил «нравственную невозможность для себя участвовать в системе лжи, лицемерия, бесправия, страха и расправ», «осознавая полную ответственность за мою малую Церковь — семью и будучи поставлен перед не­обходимостью ее защиты от архиерейского произ­вола, заботами о будущем своих детей», «сослужа с теми священниками, кото­рые в свое время сделали подобный выбор в пользу архиерея и разрушили свои семьи (и каждый раз вина всецело возлагалась на гор­дую и несмиренную матуш­ку, которая с малолетними детьми не захотела ехать в какую-нибудь глушь, где нет ни школ, ни больниц)».

— А что, Тань, семья-то у него боль­шая? Может, и дети­шек негде было при­строить?

— Ну как же. У нас на селе два детсадика, школа. Спортивный центр, бассейн есть. Человек без малого две тысячи живет, дети­шек много. А на сель­совет весь и пять тыщ человек наберется

— И воскреска, на­верное, у вас открыта

— Да нет. Батюш­ка говорил, мол, детей никто не хочет во­дить, зачем ее откры­вать.

— Понятно. А у свя­щенника, может, денег не хватало ни на что? Приход-то крохотный, не городской, как семью-то прокормишь?

 Проблемы окормления сельских поселений дей­ствительно есть, и по мере возможности они на местах решаются. На Межсоборном присутствии (кстати, той комиссией, в состав которой входит Митропо­лит Пантелеимон) недавно рассматривался документ «Пастырское попечение о малолюдных поселениях».

Отец Роман Нещерет, благочинный того самого Назаровского округа церк­вей, где нес служение отец Олег Курзаков, заверяет: священнослужителям, не­сущим послушания на при­писных приходах и в малых селах, создаются все необ­ходимые условия:

Для отца Олега требы, кстати, стали «одной из саднящих душу ран за годы священства». Так, «Кре­щения и всевозможные ос­вящения становятся чаще всего потаканием обыкно­венному язычеству» (?!).

— А ты сама-то откуда узнала, что он написал?

— Да ведь весь Facebook уже трындит давно. Мне вот знако­мая одна уже писала, чуть не плакала. Она при церкви работает. Так вот, говорит, по­читала — и уходить аж захотелось, если это все правда.

Больше всего отец Олег сетует на «полное бес­правие духовенства, его крепостное состояние и вытекающий из этого архи­ерейский произвол, целью которого чаще всего стано­вится укрепление собствен­ной власти, запугивание священников, расправа с непокорными и неугодны­ми». Особо он тут упоминает как «яркий пример», ко­торый для него «во многом, в конечном счете, повлиял на выбор» — «ситуацию с о. Виктором Пасечнюком». О нем наши читатели узна­ют из другой публикации, и встанет немой вопрос: а действительно ли этот пример — хорош?.. Немало внимания в публикации отец Олег уделил и теме «выкачивания денег с при­ходов епархией». Эта же тема поднималась раньше в Интернете и В. Пасечнюком. Разъяснение об этом наши читатели так же могут найти на страницах газеты.

А в Интернете мы ви­дим обиду, горечь, «ощущение твоей ненужности, лишности» («Я, как песчинка, совершенно беззащитен перед крушащим молотом церковной систе­мы») и некоторую даже воинственность: «Я знаю, почему для священнона­чальствующих это было бы идеалом: „Приказы испол­няются, а не обсуждаются“. И я не хочу жить в казар­ме и все время безмолвно маршировать в ногу». При этом отец Олег говорит, что сравнение Церкви и армии ему претит, но сам себя на­зывает солдатом «кураев­ского призыва».

И снова — обида и упрек. Уже спустя вре­мя после публикации, в Fасеbооk’е появляется его запись: «Отряд не заметил бойца. Что был, что не был. Все же шесть лет в Красно­ярской епархии это не два дня».

— А что сейчас-то с этим батюшкой? Где он?

— Говорят, что где-то на Урале. А на том сайте ему деньги собирают… Вроде бы, «на новую жизнь». Поживем-увидим.

Юлия Швейцер

Елена Есаулова имеет грамоты за просветительскую и профессиональную деятельность. Призер конкурсов «Матушка года» и «Священник года» в номинациях «Лучший рассказ о матушке» и «Лучший рассказ о священнике» (2016, 2018 годы). Автор книги «Путь домой», соавтор сборников «Осень жизни — время золотое», «Доля Евы», «Разрешение жить» (общий тираж — 25 тыс. экз.; издательство «Воскресение», издательство Сретенского монастыря, издательство Данилова монастыря). Сборник «Осень жизни — время золотое» выдвинут на соискание независимой интернациональной интернет-премии «На благо мира» за гуманизм в искусстве и общественной деятельности.

 «Доля Евы»

Женщина — немощнейший со­суд, писал апостол Петр. Но, мо­жет быть, именно в этой немощи и кроется особая сила женщины, и кротость, смирение и терпение помогают не сломаться среди жи­тейских бурь? Такими были самые известные литературные героини: тургеневская Лиза Калитина, пуш­кинская Татьяна Ларина, толстов­ская Наташа Ростова. А есть ли в современной литературе героини, подобные хрестоматийным Лизе, Татьяне, Наташе? Со всеми их пре­красными душевными качествами, без скидки на то, что, мол, «вре­мя сейчас другое»? Конечно, есть, уверены писательницы Елена Есаулова и Мария Сараджишвили. Именно о таких женщинах они на­писали свои рассказы для совмест­ного сборника «Доля Евы», кото­рый вышел недавно в московском издательстве «Воскресение».

Елена и Мария публикуются под одной обложкой не впервые. Совместно с еще одной известной православной писательницей, Ин­ной Андреевой, они участвовали в сборнике «Осень жизни» того же издательства «Воскресение». Творчество двух писательниц очень разное. Сюжеты Елены Есауловой полны трагизма. И хотя у большинства из них — светлый финал, идти к нему героям при­ходится через несправедливость, слезы и страдания. Совсем по-иному представляет подчас очень схожие ситуации Мария Сараджишвили. Ее рассказы — это бес­конечный «смех сквозь слезы», теплый грузинский юмор в духе лучших фильмов Данелии, по­разительное умение самые слож­ные жизненные ситуации вос­принимать, что называется, шутя. Но какими бы разными ни каза­лись произведения писательниц, очевидно, что они выступают единым фронтом в стремлении показать, что и сегодня в литера­туре (а в случае с Сараджишвили и Есауловой — и в жизни, так как их произведения основаны на реальных событиях) есть жен­щины, преданные семье, дому и своему долгу, терпеливо и без ропота несущие свой крест. И пусть женские образы, вопло­щенные авторами сборника, пока не стали в один ряд хрестоматий­ными, а имена их героинь — нари­цательными, совершенно точно, что многим читателям — и, в осо­бенности, читательницам — они помогут по-другому взглянуть на долю Евы и ощутить не только ее бремя, но и благо.

«Осень жизни — время золотое»

Сборнику, посвященному не­избежному отрезку земного че­ловеческого бытия, которое мы именуем старостью, издательство «Воскресение» дало оптимисти­ческое название «Осень жизни — время золотое».

Затронуть тему, которая в со­временном обществе по умол­чанию считается если не табуи­рованной, то, по крайней мере, «неудобной», взялись Мария Сараджишвили, Елена Есаулова и Инна Андреева.

Заговорить о том, о чем мно­гие из нас предпочитают даже не думать, авторы решили не только ради напоминания, что старость это то, с чем гарантирован­но столкнется каждый из нас. Но и потому, что уверены: старость — это не пугающая неизбежность, но время, открывающее челове­ку поистине удивительные гори­зонты и возможности. В сборни­ке три известные православные писательницы представили свои рассказы, ярко это утверждение иллюстрирующие. И хотя все участницы столь необычного ли­тературного проекта — женщины молодые, писательский опыт по­зволил им весьма глубоко иссле­довать тему человеческого ста­рения — как процесса в первую очередь духовного.

Елена Есаулова, произведе­ния которой открывают сборник, дебютировала в художественной прозе недавно и весьма успеш­но. В литературу она пришла из журналистики; возможно, именно этот опыт позволяет пи­сательнице сохранять гибкий угол зрения и в творчестве ценить не букву, а дух. В сборник, посвящен­ный теме старости, она включила рассказы, главные герои которых далеко не всегда люди в почтен­ных годах, как того требует те­матика книги. Такие персонажи у Есауловой чаще всего эпизодиче­ские, порой находящиеся едва ли не на периферии сюжета. Но вы­писанные так, что в итоге именно они и задают тон повествованию и наполняют его смыслом.

Так, например, в рассказе «Главный день Ивана Петрови­ча» центральный персонаж — молодая девушка по имени Эле, круглая сирота, бывшая детдо­мовка. С тех пор, как Эле устро­илась подрабатывать уборщицей в дом престарелых, у нее появля­ется цель: отыскать сына одного из его обитателей, парализован­ного старика по имени Иван Пе­трович. Иван Петрович не может говорить — только немного пи­сать правой, действующей рукой. Он однажды «рассказывает» Эле свою горькую историю о брошен­ном когда-то сыне и своем глубо­ком раскаянии в этом поступке. «Он очень хотел увидеть Костю и повиниться, попросить у него прощения. От отчаяния и бес­силия Петрович не спал ноча­ми и беззвучно плакал, прося сам не зная у кого о помощи и милости. И помощь пришла…». Показав, как от равнодушия и грехов моло­дости Иван Петрович пришел на закате жизни к слезному покая­нию, Елена Есаулова как бы иллюстрирует слова апостола Павла из Второго послания к Коринфянам: «Если внешний наш человек и тле­ет, то внутренний со дня на день обновляется» (2 Кор. 4:16).

В другом рассказе, «Алое и бе­лое», старая женщина, 90-летняя Никаноровна, и вовсе лишь не­сколько раз упоминается в тексте: главная героиня, третьеклассница Тайка, когда-то с матерью сни­мала у Никаноровны комнату, и старушка рассказывала девоч­ке о Боге. И вот, однажды, когда в семье наступили тяжелые време­на, Тайка зашла в церковь, стала перед иконой Спасителя — она уз­нала Его, потому что видела такой же образ дома у Никаноровны, и неумелыми словами детской молитвы, которая, как известно, самая доходчивая, изменила свою жизнь. Духовный опыт старого человека помог человеку, только начинающему жить.

«Разрешение жить»

Книга представляет собой сборник рассказов и публицисти­ческих статей, посвященных теме сохранения жизни в материнской утробе.

Известно, что в России ежегод­но делается от 3 до 4 миллионов абортов, и по числу абортов наша страна занимает печальное 1-е ме­сто в мире. Этой книгой издатели решить убедить своего читателя, что к нерожденному ребенку надо относиться как к человеку.

Здесь собраны правдивые жизненные истории православ­ных писателей, размышления и исследования священников, вра­чей и общественных деятелей, а также приведена справочная ин­формация о Центрах защиты ма­теринства. В конце книги даются молитвы для тех, кто раскаивается в грехе детоубийства.

Почему эта книга о любви? Да потому что рождение детей — это всегда знак любви. Любви, ко­торую Бог проявляет к человеку. И если вдруг женщина идет на аборт, соглашается на убийство, она, по сути, отвергает любовь Творца, отказывается от дара, кото­рый преподносит ей Сам Господь.

Каждый представленный в этом сборнике художественный рас­сказ повествует свою историю, но в целом они об одном — о женщине и ее ребенке, порой о трудном выбо­ре, о смелости, о том, что настоящая женщина никогда не совершит дето­убийства, потому что понимает, что от дара не отказываются. И, хотя на страницах этой книги представле­ны рассказы самых разных авторов: Марии Сараджишвили, Елены Есауловой, Ольги Зиненко, Миро­слава Бакулина, Елены Кучеренко, общей и главной для всех можно сделать концовку из рассказа Елена Есауловой «Где ты, Леша?»:

«Через минуту в платном мед- центре раздался телефонный зво­нок.

Надежду Ковалевскую, что на аборт записалась, вычеркивай — она передумала, — крикнула медсе­стре хорошенькая администратор, похожая на куклу Барби».

Отдельно хочется упомянуть представленные в сборнике пу­блицистические статьи. Предсе­датель Патриаршей комиссии по вопросам семьи и защиты мате­ринства, настоятель храма Святи­теля Митрофана Воронежского на Хуторской протоиерей Димитрий Смирнов утверждает, что сегодня Россия живет с абортивным созна­нием. «Что происходит сегодня с человеком в России? <…> Взять хотя бы современную женщину. Во что она верит? Она абсолютно уверена, что поступает правильно, убивая своего ребенка в утробе. Возможно, она думает, что будет жить вечно и никогда не предста­нет перед Богом и не даст ответ за свои поступки. Я же считаю, что такое отношение женщины к своему еще не родившемуся ребен­ку — это обыкновенный фашизм, такой же фашизм, с каким наша страна столкнулась 75 лет назад в Отечественной войне. И, думаю, дальше будет только хуже.», — размышляет отец Димитрий.

Сборник «Разрешение жить» — книга не только очень светлая, но и нужная. Она дает читателю много необходимой и полезной ин­формации. Чего только стоит при­веденный в книге пересказ лекции иеромонаха Димитрия (Першина) «Когда начинается жизнь челове­ка?», в которой он подробно раз­бирает и анализирует различные научные концепции в отношении абортов в самых разных странах.

Отдельно хочется отметить справочный материал, представ­ленный в книге. Ведь часто так случается, что люди, оказавшись в трудной ситуации, даже не зна­ют, куда им обратиться, с кем посоветоваться. В приложении к сборнику указаны Центры за­щиты материнства, куда со своими проблемами могут обратиться бе­ременные женщины и женщины с малолетними детьми. Все Цен­тры представлены по епархиям, и о каждом дается подробная ин­формация: адрес, телефон, вре­мя работы, имя руководителя и какую конкретно помощь (вещи, продукты, ночлег) могут получить беременные женщины и матери с детьми, оказавшиеся в нелегкой жизненной ситуации.

Книги можно приобрести в сети магазинов «Читай-Город», а также через Интернет: на портале Ozon.ru и в православном интернет-магазине «Воскресение» (pmvs.ru)

Авторы рецензий — Анна Шепелева и Петр Селинов