— «Ты слышала? А попа-то ведь убили!…»
— Как это убили?! На дворе 21-й век, быть такого не может!
— Да это было не сейчас, Тань. Это я фильм смотрела недавно, вот и вспомнилось. Поп этот жил не у нас, а под Канском. Это уже сто лет назад как было. Тогда Гражданская шла. «Красные» его, полуголого, по снегу тащили, а он все от Христа не отрекался.
— Это да… А сейчас какие пошли… Читала в Интернете, в подмосковье вон один матушку свою убил… Кошмар! Не дай-то Бог такого в нашей глубинке.
— Ну, у нас и своих хватает. Я чего вспоминала-то, про попа канского. Наш- то, местный, в Степном, слышала, может? Ни свет ни заря, уехал. Петухи еще не проснулись, а его и след простыл. Вещи все свои забрал, и был таков. С семьей уехал, да. А подрясник — страшно сказать, — в мусорное ведро выбросил. Вот он тебе, 21-й век.
— Галь, а чего он уехал-то?! И как с рясой-то он так… Отслужил да выбросил?…
— А Бог его знает…
…А перед этим «дезертир» оставил весточку. И не где-нибудь, а на сайте «Ахилла». Для несведущих (а среди православной паствы вряд ли должны найтись читатели и почитатели этого сайта) — это антиклерикальная площадка, где Церковь высмеивают с ее «режимной иерархией, потоком правил, приказов и традиций».
Весточка называется «О причинах моего ухода из клира Красноярской епархии и сложении священного сана». Написана она умно, стилистически выверена, видно, что перо принадлежит человеку образованному. Кстати, факт своей образованности отец Олег неоднократно выпячивает («За годы тебе становится ясным, что нужны не образованные священники, а услужливые и исполнительные»). Или: «У меня и моей супруги есть светское образование, мы не пропадем» (это — уже в следующей публикации на том же сайте, под названием «Епископская власть связывает всех круговой порукой»).
К каждому из «тезисов» приведены объяснения, пояснения. Автор как будто бы оправдывается — то ли перед собой, то ли перед публикой.
А чем же матерь-Церковь так отца Олега обидела? В Интернете он говорит, что ощутил «нравственную невозможность для себя участвовать в системе лжи, лицемерия, бесправия, страха и расправ», «осознавая полную ответственность за мою малую Церковь — семью и будучи поставлен перед необходимостью ее защиты от архиерейского произвола, заботами о будущем своих детей», «сослужа с теми священниками, которые в свое время сделали подобный выбор в пользу архиерея и разрушили свои семьи (и каждый раз вина всецело возлагалась на гордую и несмиренную матушку, которая с малолетними детьми не захотела ехать в какую-нибудь глушь, где нет ни школ, ни больниц)».
— А что, Тань, семья-то у него большая? Может, и детишек негде было пристроить?
— Ну как же. У нас на селе два детсадика, школа. Спортивный центр, бассейн есть. Человек без малого две тысячи живет, детишек много. А на сельсовет весь и пять тыщ человек наберется
— И воскреска, наверное, у вас открыта
— Да нет. Батюшка говорил, мол, детей никто не хочет водить, зачем ее открывать.
— Понятно. А у священника, может, денег не хватало ни на что? Приход-то крохотный, не городской, как семью-то прокормишь?
Проблемы окормления сельских поселений действительно есть, и по мере возможности они на местах решаются. На Межсоборном присутствии (кстати, той комиссией, в состав которой входит Митрополит Пантелеимон) недавно рассматривался документ «Пастырское попечение о малолюдных поселениях».
Отец Роман Нещерет, благочинный того самого Назаровского округа церквей, где нес служение отец Олег Курзаков, заверяет: священнослужителям, несущим послушания на приписных приходах и в малых селах, создаются все необходимые условия:
Для отца Олега требы, кстати, стали «одной из саднящих душу ран за годы священства». Так, «Крещения и всевозможные освящения становятся чаще всего потаканием обыкновенному язычеству» (?!).
— А ты сама-то откуда узнала, что он написал?
— Да ведь весь Facebook уже трындит давно. Мне вот знакомая одна уже писала, чуть не плакала. Она при церкви работает. Так вот, говорит, почитала — и уходить аж захотелось, если это все правда.
Больше всего отец Олег сетует на «полное бесправие духовенства, его крепостное состояние и вытекающий из этого архиерейский произвол, целью которого чаще всего становится укрепление собственной власти, запугивание священников, расправа с непокорными и неугодными». Особо он тут упоминает как «яркий пример», который для него «во многом, в конечном счете, повлиял на выбор» — «ситуацию с о. Виктором Пасечнюком». О нем наши читатели узнают из другой публикации, и встанет немой вопрос: а действительно ли этот пример — хорош?.. Немало внимания в публикации отец Олег уделил и теме «выкачивания денег с приходов епархией». Эта же тема поднималась раньше в Интернете и В. Пасечнюком. Разъяснение об этом наши читатели так же могут найти на страницах газеты.
А в Интернете мы видим обиду, горечь, «ощущение твоей ненужности, лишности» («Я, как песчинка, совершенно беззащитен перед крушащим молотом церковной системы») и некоторую даже воинственность: «Я знаю, почему для священноначальствующих это было бы идеалом: „Приказы исполняются, а не обсуждаются“. И я не хочу жить в казарме и все время безмолвно маршировать в ногу». При этом отец Олег говорит, что сравнение Церкви и армии ему претит, но сам себя называет солдатом «кураевского призыва».
И снова — обида и упрек. Уже спустя время после публикации, в Fасеbооk’е появляется его запись: «Отряд не заметил бойца. Что был, что не был. Все же шесть лет в Красноярской епархии это не два дня».
— А что сейчас-то с этим батюшкой? Где он?
— Говорят, что где-то на Урале. А на том сайте ему деньги собирают… Вроде бы, «на новую жизнь». Поживем-увидим.
Юлия Швейцер