17 июля — 100 лет назад были убиты последний русский царь, его семья и близкие люди, оставшихся верными последним Романовым. В день памятной даты сайта kerpc.ru предлагает ознакомиться со статьей из свежего номера газеты «Православное слово Сибири» и инфографикой о царской семье.
Человеческая история богата непостижимыми парадоксами и странными совпадениями. Летом 2018 года друг с другом соприкасаются две юбилейные даты, каждая из которых не оставляет равнодушными многие тысячи людей: 14 июня исполнилось 90 лет со дня рождения революционера Че Гевары, а 18 июля православные верующие почитают столетие страстотерпческого подвига царя Николая II и его близких.
Почему приведены рядом столь непохожих между собой исторические персонажи? К сожалению, в массовом сознании, причем и среди людей, считающих себя образованными и «прогрессивными», живут удивительно стойкие стереотипы. Для многих Че Гевара, сеявший смуту и гражданскую рознь в разных уголках света, казнивший сотнями и тысячами невинных людей, до сих пор остается «героем» и «борцом за свободу». А последний русский государь, противившийся любому раздору и кровопролитию, ставивший народное благо выше всех ценностей, пожертвовавший не только титулом, но и жизнью ради своей страны, для них — по-прежнему «Николай Кровавый», тиран-неумеха и недалекий правитель.
И многие недоумевают: как такого человека Церковь смогла канонизировать в лике святых вместе с семьей? И какими вообще соображениями руководствовались православные иерархи на историческом Архиерейском Соборе в 2000 году?
НАРОДНОЕ ПОЧИТАНИЕ И АРХИЕРЕЙСКАЯ ОСТОРОЖНОСТЬ
Прежде всего, стоит начать с того, что решение прославить Николая II в сонме святых не возникло (да и не могло бы никак возникнуть) на пустом месте.
Осознание того, что екатеринбургская трагедия — нечто большее, чем просто расправа революционеров над свергнутым правителем, пришло к верующей части русского общества буквально сразу, еще тем недобрым летом 1918 года. «На днях свершилось ужасное дело: расстрелян бывший государь Николай Александрович… Мы должны, повинуясь учению слова Божия, осудить это дело, иначе кровьрас-стрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его. Мы знаем, что он, отрекшись от престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней. Он мог бы после отречения найти себе безопасность и сравнительно спокойную жизнь за границей, но не сделал этого, желая страдать вместе с Россией. Он ничего не предпринимал для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе», — сказал в проповеди буквально на третий день после ужасного известия Патриарх Московский и всея Руси Тихон, будущий святитель Церкви.
Еще в годы Гражданской войны в тех областях России, где поддерживали Белое движение, была заложена традиция поминать за богослужением в черный день 18 июля безвинно убитую царскую семью, — опять же, с благословения Святейшего Патриарха Тихона. Почитание памяти Николая II, его супруги и детей не только продолжило жить, но и обрело новый уровень уже среди русских эмигрантов. Именно тогда, еще в 1920-е годы, и раздались первые голоса о необходимости прославления последних Романовых в лике святых.
Притом раздались, в первую очередь, из уст простых прихожан, а не священства или епископата. Крайне осторожно на этот счет высказывался, например, митрополит Антоний (Храповицкий), первоиерарх Русской Церкви заграницей с 1920 по 1936 годы: нужно время, нужно кропотливое исследование, нужны доказательства святости. Здесь, впрочем, не стоит какой-то невысказанной мысли: в дореволюционное время к канонизации святых относились, по современным меркам, чересчур основательно. Так, за 23 года царствования Николая II (1894–1917) в сонме святых, при активном участии царя, были прославлены семеро подвижников, что современниками было воспринято как нечто прорывное и почти революционное, ведь за два предыдущих века в календаре Церкви появилось только пять новых имен.
ПЕРЕМЕНЫ ИЗ-ЗА РУБЕЖА
Годы шли, и память о последнем русском государе и его близких как образце православного благочестия в среде русской эмиграции не становилась тусклее. Историческое событие произошло на Соборе РПЦЗ в 1981 году: состоялось прославление Собора новомучеников, во главу которого поместили последнего российского императора и членов августейшего семейства.
Нельзя сказать, что решение это было принято прямо-таки без споров и предварительных обсуждений. Высказывались предложения исключить из списка канонизируемых императрицу Александру Федоровну или даже оставить в нем только детей августейшей супружеской четы. С другой же стороны, именно тогда, быть может, едва ли не впервые, и прозвучали слова о «грехе цареубийства» и «соборном покаянии русского народа». Как бы то ни было, итоговое решение, принятое иерархами-«зарубежниками», было свободно от крайностей любого толка.
А время шло, и ход истории был неумолим: на дворе стояли 80-е годы прошлого века, до возрождения церковной жизни, «Второго крещения Руси» было уже рукой подать. И, конечно, в этих условиях было уже нельзя избежать вопроса о прославлении, теперь на родной земле, памяти тех, кто семь десятилетий назад пострадал от действий богоборческой власти, в том числе — последнего государя и царской семьи.
Но были ли они забыты за истекшее время в России? Или все это должно было лишь стать некой данью протоколу, церемониальной формальностью, необходимой, в том числе, для будущего воссоединения с «зарубежниками»?
В иконографии встречается коллективное изображение царской семьи и каждого из членов по отдельности. В иконах «зарубежного» образца к Романовым присоединяются канонизированные слуги. Страстотерпцы изображаются в современной им одежде начала XX века и в стилизованных под Древнюю Русь одеяниях, по стилю напоминающих царские
Нет и еще раз нет. «Священнослужители и миряне возносили к Богу молитвы о упокоении убиенных страдальцев, членах Царской Семьи. В домах в красном углу можно было видеть фотографии Царской Семьи, а в последнее время стали широко распространяться и иконы с изображением Царственных мучеников. Сейчас такие иконы встречаются в некоторых обителях и храмах ряда епархий Русской Православной Церкви», — засвидетельствует несколько позднее в своем докладе Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, председатель Синодальной комиссии по канонизации святых с 1989 по 2011 год. В конечном счете, последние Романовы будут прославлены в лике страстотерпцев на юбилейном Архиерейском Соборе в 2000 году.
ОТДЕЛИТЬ ЗЕРНА И ПЛЕВЕЛА
Владыка Ювеналий в течение пяти лет — с 1992 по 1997 год — руководил кропотливой работой комиссии, исследовавшей материалы, связанные с мученической кончиной царской семьи. Предстояло — одними из первых в России — преодолеть стену штампов коммунистической пропаганды, насколько клеветнических, настолько и устоявшихся в сознании части постсоветского общества. При этом необходимо было дистанцироваться от излишне рьяных «поклонников» монархического режима — тех, кто рассматривал канонизацию последнего государя как шаг к реставрации самодержавия в стране.
Неудивительно, что едва ли не сразу участвовавшие в работе органа объявили: комиссия не собирается давать повода и аргументов в политической борьбе или мирских противостояниях, а намерена только способствовать объединению народа Божия в вере и благочестии.
В России и за рубежом сегодня действует более 20 храмов и приделов, освященных во имя царственных страстотерпцев
Действительно ли Николай II был непричастен к трагедии 9 января 1905 года? Правда ли, что обвинения в «распутинщи-не» были лишь наветом нечистых на руку политических оппонентов? На самом ли деле жизнь царя и его семьи была проникнута духом православного благочестия и стойкости в вере? Предстояло найти ответы на многие вопросы, вдвойне и втройне непростые для людей, выросших и воспитанных в СССР, где навязчивый агитпроп неустанно вдалбливал гражданам про «кровавого Николая» — насколько трусливого и глупого, настолько злобного и подлого. Предстояло отделить вымысел от правды и откровенную ложь — от истины, чтобы установить: за события «кровавого воскресенья» Николай II не может быть ответственен ни в коей мере, взаимоотношения царской семьи с небезызвестным Григорием Распутиным во многом носили вынужденный характер, будучи продиктованными заботой о здоровье це саревича Алексея, и уж однозначно августейшая семья являла собой образец высших христианских добродетелей.
И дело тут даже не в количестве построенных при последнем императоре храмов или канонизированных в годы его правления святых. «Обязательные посещения богослужений в воскресные и праздничные дни, говенье во время постов было неотъемлемой частью их быта. Личная религиозность Государя и его супруги была не простым следованием традициям. Царская чета посещает храмы и монастыри во время своих многочисленных поездок, поклоняется чудотворным иконам и мощам святых, совершает паломничества», — читаем мы в итоговом документе Комиссии. Немаловажно и другое: с началом Первой мировой войны императрица Александра Федоровна и ее дочери стали сестрами милосердия, непосредственно ухаживая за ранеными солдатами, а их венценосный супруг и отец также неизменно находил время для посещения действующих частей и военных заводов, госпиталей и перевязочных пунктов…
«В жизни императора Николая II было два неравных по продолжительности и духовной значимости периода — время его царствования и время пребывания в заключении». И если период первый был временем «просто» благочестия и ревности в вере, то последние месяцы стали подлинным подвигом и восхождением к святости.
Так почему же Русская Православная Церковь, в отличие от «зарубежников», не признала последних Романовых мучениками? Мученики, равно как и великомученики, — это те из числа Божиих угодников, кто лишился жизни непосредственно за исповедание христианской веры. Анализируя же Екатеринбургскую трагедию, куда уместнее говорить о страстотерпческом подвиге: беззлобном и смиренном принятии смерти в силу людской злобы, корыстолюбия, коварства или заговора. По укоренившейся традиции, как страстотерпцев в истории Церкви прославляли людей княжеского или царского происхождения: например, братьев Бориса и Глеба (1015), Андрея Бого-любского (1174) или царевича Димитрия (1591).
Николай II с самого начала революционных потрясений в России избрал путь добровольного отказа от насилия. Государь был готов принести любые жертвы, даже поступиться своей властью, лишь бы не допустить в стране братоубийство. Противники канонизации будут с особенным рвением упирать на факт отречения: дескать, не откажись царь от трона, то не было бы ни гражданской смуты, ни ужасов богоборчества, ни крови новомуче-ников. Но, по такой логике, выходит, что и в страданиях первых христиан виноваты не их гонители-язычники, а Спаситель вместе с апостолами?..
Дальнейшие трагические события в нашей стране покажут: как политик Николай II действительно во многом заблуждался, но жертвенность и нравственная чистота его выбора не могут не служить образцом истинно христианского поведения. Царскую семью канонизировали не за сам факт расправы, но за то, как низложенный император и его близкие встретили свою участь. Они отказались от бегства, они сохранили достоинство, сберегли любовь друг к другу. Скромность и непритязательность, трудолюбие и целомудрие, любовь и верность, — хотя бы за одни эти качества император Николай Александрович, императрица Александра Федоровна и их дети заслуживали прославления в лике святых. Эти качества последние Романовы явили в годину интриг и предательства, злобы и безумия, охвативших нашу страну. От их страданий и мук отчетливо виден истинный свет Христовой веры, указавший народам России на путь к возрождению поруганных святынь в конце ХХ века.
Максим Рычков
