Максим Рычков

 Наверное, многим читателям знакома такая ситуация: стоит, допустим, у вас дома некая ценная старинная вещь, доставшаяся не то от бабушки, не то от прабабушки. Это может быть и раритетная швейная машинка, и кованый сундук, и посуда из богемского хрусталя. Стоит себе да стоит. Уже много лет как «примелькалась».

Но вот приходят однажды к вам гости и начинают восхищаться: «Вот это вещь!». Потом осыпают вопросами: как такое сокровище к вам попало, от кого досталось, а как тот человек, в свою очередь, раздобыл? А вам и рассказать в ответ особо нечего: ну какая это ценность, так, просто забавная вещица, стоит здесь, сколько себя помню, вроде от бабушки осталась, не выбрасывать же…

У нас, красноярцев, есть такой «бабушкин сундук» в масштабе всего города — часовня Параскевы Пятницы. Гости краевой столицы ей восхищаются, рвутся посетить именно ее, впервые оказавшись в Красноярске, а вот сами мы ее не очень-то и замечаем, да и знаем о ней не так уж и много. Ноябрь — это месяц, когда празднуется день памяти великомученицы Параскевы, нареченной Пятница (III) (10 ноября / 28 октября по старому стилю), поэтому именно в этот месяц мы и предлагаем вам заполнить эти пробелы.

Почему часовню освятили именно в честь святой Параскевы Пятницы?

На этот счет существует два объяснения, связывающих раннехристианскую святую, жившую в третьем веке, с маленьким тогда еще поселением в далекой Сибири века восемнадцатого. Согласно первому, однажды в Красноярске — где-то в начале 1700-х годов — чудесным образом обрели икону святой Параскевы. Образ великомученицы выловили прямо в реке Каче. И в эти же дни красноярцы задумали поставить на Караульной горе крест — в память о погибших при защите острога от нападений кочевых племен. Так поклонный крест стал ассоциироваться с великомученицей Параскевой. Поэтому в ее честь и освятили деревянную часовню, поставленную век спустя, в 1805 году.

Другая легенда гласит, что Параскевой звали одну из первых красноярок, казачку, как раз-таки и погибшую при одном из налетов кочевников на Красноярск. Но перед смертью девушка, собиравшая ягоды на Караульной горе, успела криком предупредить земляков о нападении. В память о ее небесной покровительнице и назвали будущую часовню.

Обе версии, в общем-то, не исключают друг друга. Вполне возможно, что оба этих события — и чудесное обретение иконы, и гибель отважной казачки — действительно имели место в истории. Неоспорим другой факт: святую Параскеву Пятницу в Красноярске XVIII–XIX веков почитали истово и очень трогательно. Дважды в год, весной и осенью, ей посвящали торжественные крестные ходы на Караульную гору; великомученице молились о благополучии в доме, о хозяйственных нуждах, о счастливом супружестве.

Вы назвали часовню деревянной? Наверное, это ошибка?

 Нет; часовня, стоявшая на Караульной горе в первой половине XIX века, действительно была деревянной. Ее построили на средства красноярского купца И.Л. Новикова. Известная городская легенда гласит, что таким образом Новиков решил отметить свое чудесное спасение — купец однажды едва не погиб в речном водовороте, дав обет Богу в благодарность построить церковь.

А новую каменную часовню взамен уже обветшавшей деревянной построили около 1865 года на средства легендарного красноярского предпринимателя, золотопромышленника и мецената Петра Ивановича Кузнецова (1818–1878). Возводили новое здание архитекторы Я.И. Алфеев и Я.М. Набалов, вдохновившись величественным Богородице-Рождественским кафедральным собором, тогда еще только-только появившемся в центре Красноярска. Во многом часовня Параскевы Пятницы повторила его характерные черты в духе «руссковизантийского» стиля.

С Караульной горы открывался прекрасный вид на кафедральный собор — впрочем, наверное, как и на всю совсем еще тогда небольшую губернскую столицу. Наступит новый ХХ век с его трагическими поворотами истории, и Богородице-Рождественского храма не станет. Символической «частицей» утраченного собора станет именно маленькая часовня на Караульной горе.

Именно на Караульной горе? А почему тогда ее часто называют Покровской или Поклонной?

 Вообще-то, изначально она была известна как Кум-Тигей, «песчаный холм» с тюркского языка. Так гору называли енисейские киргизы, первые жители этих мест. Кстати, Кум-Тигей, по всей видимости, почитался ими как место особенное: здесь хоронили племенную знать, многочисленные свидетельства чему уже в ХХ веке найдут археологи.

Караульной гора стала называться после прихода русских первопоселенцев на берега Енисея и закладки Красноярского острога. Ведь именно здесь казаки поставили караульную вышку. Произошло это еще в XVII веке. «Покровской» возвышенность иногда будут называть в народе уже позже, в XIX веке, после того как сравнительно рядом с основанием горы построят Покровский храм (ныне — кафедральный собор Красноярской епархии).

А вот «Поклонной» гору стали величать совсем недавно, по аналогии с Москвой, и, в общем-то, совершенно безосновательно. Да, в Красноярске, как и в столице страны, Мемориал Победы стоит на возвышенности, однако у нашей горы — своя история и свое исторически устоявшееся название (притом даже не одно).

А правда, что с часовней Параскевы Пятницы связан изобретатель радио?

Да, это так. 20 августа 1887 года жители Северного полушария нашей планеты наблюдали солнечное затмение. Лучше всего это астрономическое событие было заметно в небе именно над Енисейской губернией, — это еще заранее установили ученые. Поэтому из Санкт-Петербурга наблюдать еще недостаточно изученное в ту пору природное явление командировали семерых астрофизиков. В их число вошел и знаменитый ученый, будущий изобретатель радио Александр Степанович Попов.

 Прибытие столичных ученых, привезенная ими из далекой России загадочная аппаратура (ее как раз и установили на Караульной горе, близ часовни Параскевы Пятницы) только упрочило суеверные страхи красноярцев, боявшихся диковинного астрономического явления. Незадолго до затмения прошел слух: мол, город уничтожит землетрясение, а спастись можно будет только на горе, рядом с учеными. Так что работать гостям из Петербурга и красноярским астрономам-энтузиастам пришлось в окружении армейского оцепления.

Тем не менее, свою работу астрофизики выполнили успешно. В числе нескольких тысяч людей за редким природным явлением в родном городе наблюдал и Василий Иванович Суриков. Сделанные художником рисунки с натуры стали одними из немногих дореволюционных изображений часовни Параскевы Пятницы. Кстати, факт пребывания великого ученого у стен часовни поможет зданию избежать уничтожения в богоборческие 1930-е. А в 1976 году на чудом уцелевшее здание даже повесят соответствующую мемориальную доску (спустя десятилетия, в ходе реставрационных работ, она будет снята).

Я помню, что у часовни еще совсем недавно была красная «маковка», а в 2014-м ее сделали зеленой. А почему?

Потому что такого цвета она была исторически. Вот только доподлинно установить это смогли только в начале XXI века. А реставрация часовни началась еще в 1970-х годах, в советское время. Ее изображений к концу ХХ столетия сохранилось очень мало, большинство из них были черно-белыми. Во многом наудачу реставраторы тогда определили, что купол был красным.

 Восстановительные работы продолжились и в 1990-е годы, уже после возрождения в крае и стране церковной жизни. В часовне Параскевы Пятницы возобновилось богослужение. В 2012–2014 состоялись последние на сегодняшний день реставрационные работы. Рабочие заменили маковку часовни, облагородили прилегающую территорию, установили рядом с храмом гранитный крест. Кровля же здания вновь обрела свой исторический зеленый цвет.

Заключенные Норильлага. Фото: russian7.ru.

Роман Бобров

Когда мы говорим о новомучениках, обычно мы вспоминаем священников, архиереев — людей, чья жизнь была непосредственно связана с Церковью, несших свое служение на ниве Христовой и пострадавших за это от рук безбожников. Таких еще называют священномучениками — то есть мучениками в священном сане. Но, как и в первые века христианства, в годы советских гонений просияли и многие миряне — простые верующие, не побоявшиеся открыто исповедовать Христа, просто жившие жизнью Церкви. Кто-то из них исполнял послушания при храме, кто-то проповедовал как мог, как умел, а кто-то лишь ходил в храм, держал дома иконы, крестил детей… Но и это гонители в жестоком XX веке посчитали достаточным, чтобы предать их мучениям и смерти, не глядя ни на какие «светские» заслуги…

14 ноября (1 ноября по церковному календарю) Церковь празднует память мученика Петра Игнатова (+ 1941) — одного из трех мирян в Соборе святых Красноярской митрополии. Двое других — мученики Стефан Наливайко (+1945) и Василий Мангазейский (+ 1600). В отличие от Василия, просиявшего в Сибири в первые столетия ее освоения, мученики Петр и Стефан подвизались далеко за пределами сегодняшней Красноярской митрополии, но мученическую кончину после долгих гонений и арестов оба приняли уже здесь, в самом суровом крае Приенисейской Сибири — в Норильлаге.

Проявить враждебность к власти — небритой бородой

 Пусть оба они были мирянами, замученными на севере Красноярского края в годы Великой Отечественной войны, когда страна особенно нуждалась в таких сильных и стойких людях, на этом, по большому счету, сходства их земного пути заканчиваются. Примером простого, пусть может и очень истового верующего, по судьбе которого можно судить о судьбах тысяч других, может стать мученик Петр Игнатов.

Петр Иванович родился в деревне Андреевские Палики Жиздринского уезда Калужской губернии в крестьянской семье в 1904 году. Окончив сельскую школу, он женился на девице из той же деревни, Анастасии, сироты с 11 лет. Анастасия была трудолюбива и религиозна, на хлеб зарабатывала сама, нанимаясь на хозяйственные работы, и часто посещала сельскую церковь.

! В Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской прославлено более 200 человек без священного сана

Революционные события, казалось бы, прошли мимо этой семьи, но уже когда Петру исполнилось 22 года, его мобилизовали на срочную службу — и не куда-нибудь, а в войска ОГПУ, которое в то время уже вело свою жестокую борьбу с Церковью. Но три года службы в органах госбезопасности не сломили веры Петра Игнатова, откуда он вернулся все так же в звании рядового уже в село Кунцево под Москвой, где к тому времени его жена Анастасия работала ткачихой на фабрике. Пробовали они было переехать обратно на родину, в Брянскую область, но через несколько месяцев вернулись. Петр устроился сторожем на складе Мослегпрома, а поселилась семья в общежитии.

За время отсутствия мужа Анастасия еще более утвердилась в вере, а образом жизни стала походить на монахиню. Трудно сейчас сказать, благочестие ли супруги, или увиденное за годы службы сильнее повлияли на Петра, но с этого времени и он потянулся к Церкви, стал читать духовную литературу. Вскоре оба они уже вели практически монашеский образ жизни, не имея детей, но творя дела благочестия. Появился у них и духовный наставник — один из живших в Сергиевом Посаде монахов, поселившийся неподалеку после закрытия Лавры.

Но пришло время Большого террора в СССР. Сотрудники теперь уже НКВД видели благочестивую семью своего некогда сослуживца, и приняли решение об аресте. Чтобы это сделать, нужны были хоть какие-то основания, и начались допросы среди соседей и рабочих, с которыми они работали. И никто ничего особенного и не говорил, признавая лишь, что супруги — глубоко верующие православные. «Политическую сознательность» проявил начальник склада, на котором работал мученик Петр, и в свои показания добавил несколько обычных для того времени домыслов, достаточных, чтобы разрушить жизнь православного верующего. Удивительно, как ловко в этих словах совершенно ничего не значащие, никого не порочащие факты выдаются за несознательность, тунеядство и, по сути, антисоветскую агитацию.

— С политической стороны я могу охарактеризовать Игнатовых как людей, враждебно настроенных против существующего строя и мероприятий советской власти. В доказательство этого я могу привести нижеследующие факты. По своим убеждениям Игнатова до настоящего времени осталась сильно религиозной женщиной. Игнатов… из религиозных убеждений никогда не брился… Они оба реально соблюдают религиозные обряды, очень часто посещают церковь как в Кунцеве, так и в Москве. В то время, когда он служил сторожем, его дежурство иногда совпадало с религиозными праздниками, и в таких случаях он нанимал за себя других сторожей, а сам обязательно шел в храм.

Петр Иванович гордится тем, что он верующий. В беседе с рабочими склада в моем присутствии он говорил, что православная вера — единственная правая вера, если кто не будет соблюдать этой веры, тот на том свете будет вечно гореть в огне и мучиться. Вместе с тем он говорил, что советская власть, коммунисты напрасно притесняют верующих, закрывают церкви, запрещают молебны под открытым небом, они этим перед Богом совершают великий грех, за что на том свете будут держать ответ.

Нельзя сказать наверняка, придумал ли начальник склада эти показания сам, или грамотный сотрудник НКВД составил их за него, устав от однообразных ответов соседей и сослуживцев благочестивых супругов. Но «грамотность» на этом месте совершенно точно закончилась. 3 ноября 1937 года Петра и Анастасию Игнатовых арестовали и заключили в разных тюрьмах Москвы. Как известно из дошедших до нас документов, мученика Петра обвинили в… принадлежности к «секте „евангельских христиан“» (!) и вербовке в нее жителей Кунцева. Вот фрагмент одного из протоколов допроса, демонстрирующих абсурдность предъявляемых обвинений и крепость веры Петра Игнатова:

— Когда и кем вы с женой были завербованы членами «евангельских христиан»?

 — Никто никогда меня не вербовал ни в какую секту, ни в какой секте я никогда не состоял, не состояла и моя жена. Принадлежу я к числу верующих, так же как и моя жена. Верующим я стал после демобилизации из Красной армии, в основном повлияла на меня жена, которая раньше моего была верующей и регулярно посещала православную церковь.

— Следствием установлено, что вы с женой состоите членами секты «евангельских христиан» и ведете активную контрреволюционную деятельность среди населения города Кунцева. Дайте об этом показания.

— Как я уже показал, членами секты «евангельских христиан» мы никогда не состояли и никакой сектантской контрреволюционной деятельностью не занимались.

 — Вы себя считаете верующим, расскажите следствию, к какой вере вы принадлежите, к какой церкви, тихоновской или обновленческой. В чем заключается ваша вера?

— Я принадлежу к старой тихоновской Православной Апостольской Церкви. Вера моя заключается в том, что я часто посещаю церковь, где молюсь Богу. Из Священного Писания и учения Православной Церкви мне известно, что жизнь земная временна, а есть на том свете жизнь вечная; Священное Писание учит также прощать обиды врагам.

— Свидетельскими показаниями установлено, что вы с женой, состоя членами «евангельских христиан», вербуете в свою секту молодежь, устраиваете у себя на квартире и в общежитии сборища, где проводите духовные беседы. Дайте об этом правдивые показания.

— Я категорически отрицаю свою принадлежность к секте «евангельских христиан» и об этой секте не имею представления, вербовкой верующих я никогда не занимался, сборищ у себя на квартире и в общежитии не устраивал. Приходилось иногда с верующими в церкви и возле говорить о том, что советское правительство притесняет верующих и закрывает церкви. Более добавить ничего не могу, протокол мне зачитан и записан с моих слов правильно.

Несмотря на все это, следствие было недолгим. Уже 19 ноября Петра и Анастасию Игнатовых приговорили к 8 годам исправительно-трудовых лагерей. Для Петра Ивановича местом заключения стал Норильлаг, где он скончался спустя почти ровно четыре года после приговора, 14 ноября 1941 года, и был похоронен в безвестной могиле.

О судьбе его жены Анастасии после приговора ничего не известно.

«Воин Иисуса Христа» и «элемент социально опасный»

Совсем иначе сложился жизненный путь другого мученика-мирянина из Собора святых Красноярской митрополии, Стефана Наливайко; лишь закончился он так же — в Норильлаге.

Родился Степан Пименович в 1898 году в селе Константиновка Бердянского уезда Таврической губернии (ныне это Запорожская область Украины). С ранних лет он воспитывался в церковных традициях, после церковно-приходской школы обучался в училище при Григорие-Бизюковом монастыре, а возрасте 16 лет он уехал в город Геническ, где поселился на монастырском подворье, был принят певчим в монастырский хор и изучал Устав. Вскоре он вернулся в родное село, помогал по хозяйству отцу и нес послушание певчего в хоре сельского прихода.

! Только в Красноярском крае за веру пострадали не меньше 70 мирян

Но в феврале 1917-го его мобилизовали в армию и направили на Румынский фронт. Из-за последовавшей за Февральской революцией в России дезорганизации армии противник вел успешное наступление на Румынском фронте, и, в конце концов, Степан оказался в плену. Здесь начались его скитания, которые с некоторыми перерывами продлятся всю оставшуюся жизнь.

Сначала будущего мученика выслали в находившийся в Германии концлагерь для военнопленных «Ламсдорф», откуда он был направлен на принудительные работы. Когда Украина по Брест-Литовскому миру отошла Германии, его мать подала ходатайство об освобождении пленного, чтобы он смог вернуться к семье, и оно было удовлетворено. Однако для прохождения всех формальностей его вернули в «Ламсдорф», и в это время уже в Германии началась революция. Условия содержания ухудшились, еды не хватало, но тогда Степан Наливайко избежал голодной смерти в лагере сбежав из него. До дома он добрался пешком через Германию, Австрию и Венгрию, не забыв по пути получить бумаги о том, что он вернувшийся из плена солдат. Впоследствии юридическая грамотность не раз поможет святому в борьбе с гонителями…

В родной деревне Степан работал в бедном семейном хозяйстве, устроился псаломщиком в церковь, женился на Харитине Дмитриевне Севастьяновой — круглой сироте, здесь тоже судьбы Петра Игнатова и Стефана Наливайко перекликаются — в помощь стареющим родителям. Через год у него родилась дочь.

Но не спокойной сельской жизни искал будущий святой, глядя на бесчинства молодой советской власти. Видя перед собой пример Алексия, человека Божиего, видимо, из отчаянной любви к своему народу и вере он направился в Москву. После побега из плена долгий путь своим ходом уже не был чем-то необычным, и спустя более чем 40 дней Степан добрался до Москвы. В это время в Москве скончался архидиакон Константин Розов, на его похороны на Ваганьковском кладбище собралось много народа. Тогда было решено похороны перенести на следующий день, но Степан Наливайко возможности не упустил, и пока народ не разошелся, произнес проникновенную речь о почившем, в конце добавив: «Время сейчас трудное, но это время избавления нашего народа от греха, поэтому, прошу вас — не забывайте Бога. Крестите детей. Не живите невенчанными. А главное, живите по совести. Настанет время, когда православные христиане воспрянут, Бог этих богоненавистников свергнет». Люди не пускали к нему милиционеров, пока он не закончил говорить.

Конечно же, последовал арест и допросы, на которых Степан юродствовал. Так, когда с него потребовали документы, он указал на оловянный крест на груди и сказал, что других документов у него нет, а на вопрос о воинском звании ответил: «Воин Иисуса Христа». На вопрос о том, чем занимался и где служил, он ответил: «Не помню, но знаю, что в России, тогда еще Россия была, а теперь я вам не буду о России говорить, потому что ее не существует». Во время ареста он добился для себя заключения в одиночной камере, откуда писал послания к «правителям Русской земли». Но так было выверено содержание этих посланий, что следователи были вынуждены лишь прийти к выводу о том, что Наливайко «элемент социально опасный» и должен быть подвергнут административной высылке. Выслали его в Архангельскую область.

 В ссылке Степан посланий уже не писал, но по ее окончании на вопрос «изменили ли вы свои взгляды?» ответил: «не изменил», за что получил еще три года ссылки, но уже в Казахстане. Здесь он обучился ремеслам, какое-то время даже пожил с переехавшей к нему семьей (но они были вынуждены вернуться помогать по хозяйству престарелым родителям Степана). В 1932 году закончился срок его ссылки, и он смог вернуться домой.

С этого времени борьба Степана Наливайко за веру с советской властью выглядела совсем иначе. В родном селе он смог добиться открытия церкви, которую прежде незаконно закрыли, сам управлял церковным хором. Гонители решили подобраться к нему с другой стороны — в колхоз он вступать отказывался, и его привлекли за непосад хлеба на участке скончавшегося отца. Осудили на пять лет, но Степан Пименович написал жалобу — и его освободили прежде, чем он успел доехать до лагеря. Семью лишили всего хозяйства, обложили налогами, платить которые было не на что, и в 1935 году Степана вновь осудили, на этот раз на три года лагерей и два года поражения в правах. В 1937 он смог написать жалобу в Москву, и его вновь освободили, со снятием всех судимостей — а на судью и прокурора завели уголовное дело.

 Пока Степан Наливайко отбывал несправедливо назначенный срок, его жена и дочь перебрались в Симферополь, приехал туда и он сам. Здесь он устроился маляром, ходил в местный кладбищенский храм. Настоятель храма предложил ему стать регентом хора и покрасить крышу церкви в 1940 году, на что Степан согласился, и тут же был арестован. Последовали новые допросы, но ни найденное при обыске Евангелие, ни показания самого Степана, ни других свидетелей достаточными для обвинения в антисовесткой агитации не были. Следователи приплели к этому делу даже обвинения, наказания за которые он давно отбыл. Мученик лишь признал, что «раз двадцать» посещал церковь.

Но к тому времени гонителям все это уже и не было нужно. Не справившись с формальным следствием, они передали дело в Особое совещание при НКВД СССР, которое без суда имело право признать кого угодно общественно-опасным и приговорить к ссылке или лагерному сроку. Так со Степаном и поступили — 7 апреля 1941 года его приговорили к пяти годам лагерей. Через два с лишним месяца начнется Великая Отечественная война, в годы которой впервые наметилось потепление отношения советского государства к Церкви, но таких людей, как Степан Наливайко, это уже не коснется…

Первое и единственное после начала войны письмо семье мученик Стефан смог прислать лишь в начале 1945 года: «До окончания моего срока остается три месяца. Даст Бог, и нам придется еще пожить вместе». Родные в ответ отправили письмо и посылку, но ответа не получили. Ответ пришел только на запрос в ГУЛАГ — Степан Пименович Наливайко умер от голода 12 февраля 1945 года. Прошедшему через ужасные последние для России месяцы Первой Мировой войны, лагеря для военнопленных и для собственных граждан, странствия, ссылки, лишения, но всегда твердому в вере — такой конец уготовили ему гонители.

В единстве верующих — единство Церкви

Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской насчитывает не менее 250 мирян — ни состоявших в священном сане, ни несших послушание в монастыре, самое большое — бывших псаломщиками при храмах. В предварительном списке по Красноярской митрополии, в которой заносились все обнаруженные упоминания о приговорах по связанным с Церковью делам, насчитывается не менее 70 человек, не состоявших ни в каком сане. А учитывая, что гонители в этих вопросах разбирались плохо, и нередко записывали «служителями культа» и даже «священниками» простых мирян, несших послушание при храме, таких может быть еще больше.

Война советского правительства с собственным народом, с его верой велась не только против тех, кого сейчас назвали бы «представителем Церкви» или даже «церковной иерархии». Ведь и разделения такого не было и не могло быть, и безбожники это понимали. Свободы вероисповедания, формально провозглашаемой советскими конституциями, на самом деле не было. Простые и естественные для верующего человека проявления веры могли стать основанием для уголовного дела. Если бы расправа угрожала только тем, кто жизнь свою посвятил служению Богу, испугало бы это простого верующего? Продолжал бы себе верить, может без духовенства — но верить. Гонители хотели показать, что никто из верующих не в безопасности, любое проявление религиозности может быть наказуемо. Одного они не учли — жизнь Церкви в жизни святых. И под огнем атак безбожников просияли многие и многие — указывая путь к жизни праведной, и к жизни вечной, лишь укрепляя в сердцах православного народа его веру.

Проект «Этапами веры» реализуется при поддержке Международного грантового конкурса «Православная инициатива 2018–2019»

Россия. Воронеж. Фрагмент фигуры, изображающей правосудие, у здания Воронежского областного суда. Фото ИТАР-ТАСС/ Александр Рюмин

Максим Рычков

История развивается по спирали. Об этом многие из нас должны помнить с университетской скамьи, — так учил еще в позапрошлом веке основоположник диалектики Георг Гегель. И поэтому зачастую то, о чем мы увлеченно и даже ожесточенно полемизируем сегодня, не является новым. Об этом могли спорить и сто, и двести лет, и многие столетия назад. Вопрос о смертной казни — как раз из таких.

Думаю, что нет нужды подробно рассказывать о событии, которое в очередной раз подстегнуло дискуссию касательно моратория на смертную казнь среди наших сограждан. 9 октября в городе Саратове пропала 9-летняя Лиза Киселева. Уже на следующий день ее бездыханное тело обнаружили в гараже неподалеку от дома девочки. В этот же день 10 октября полиция задержала предполагаемого убийцу — шестикратно судимого 35-летнего местного жителя, который вскоре дал признательные показания.

Саратовская трагедия быстро стала достоянием широкой общественности. Самые разные люди — от родных и близких Лизы до депутатов Государственной Думы — стали высказываться: в нашей стране следует восстановить смертную казнь, чтобы предавать ей таких извергов, как убийца саратовской девочки. Насколько эта инициатива мудра, своевременна и состоятельна, прежде всего, с моральной точки зрения? Для ответа на этот вопрос постараемся ознакомиться с историческим опытом применения «высшей меры социальной защиты» — такое определение смертной казни давала юриспруденция СССР.

Когда в петле — невиновный

…Англичанина Тимоти Эванса, жившего в середине ХХ века, можно назвать гоголевским «маленьким человеком». Он был бедным рабочим, одним из тысяч подобных, что жили в Лондоне. Скорее всего, история бы не сохранила имя Эванса — если бы не трагический случай, свершившийся в английской столице в ноябре 1949-го.

Тимоти Эванс перед казнью

Тем ужасным вечером его беременная жена и маленькая дочь стали жертвами серийного убийцы — их арендодателя. Тот маньяк — его звали Джон Кристи — был хитрым и изворотливым убийцей. Он заранее позаботился, чтобы у Эванса на время преступления не было никакого алиби, донес на него в полицию и свидетельствовал против своего арендатора в суде. Невиновного Эванса, до последнего отрицавшего своего вину, повесили весной следующего же года, — настоящий позор для литературной родины Шерлока Холмса и мисс Марпл.

Джона Кристи, убившего в общей сложности восемь женщин, случайным образом изобличат лишь спустя три года. Маньяк сознается в убийстве Эвансов и будет казнен. Тимоти Эванса реабилитируют, его прах символически перенесут с тюремного кладбища, но жизнь несчастному, конечно же, никто вернуть будет не в силах.

! Интересно, что именно в Великобритании смертная казнь исторически практиковалась регулярно и весьма неумеренно. Британское законодательство в веке XVIII неспроста называли «Кровавым кодексом»: смертью карались не только убийство или государственная измена, но и, скажем, воровство домашних животных (вплоть до кролика), охота в королевских угодьях, бродяжничество и даже выдача себя за пациента дома престарелых; всего таких преступлений было около 220. Это было беспрецедентно даже в сравнении с другими государствами того времени.

Трагическая судьба этого человека вызовет широкий общественный резонанс и, в какой-то мере, поспособствует тому, что с середины 1960-х смертная казнь в Соединенном Королевстве практиковаться не будет. Случай с Эвансом дал противникам «высшей меры» неоспоримый аргумент: при сохранении смертной казни никакая судебная система не дает полной гарантии того, что невиновный человек никогда не ответит своей жизнью за злодеяние, к которому он не был причастен.

Тимоти Эванс — ни в коем случае не единственный в своем роде несчастный. Наверное, даже самые маститые криминалисты не смогут хотя бы примерно сказать, сколько всего за историю человечества людей казнили по ошибке. Достаточно вспомнить, что поимкам сразу нескольких серийных убийц в истории СССР предшествовали наказания невиновных людей — наказания вплоть до «высшей меры».

Роковой ХХ век

 Кто и когда первым законодательно установил смертную казнь в Древнерусском государстве — окончательно неизвестно до сих пор. Историки до сих пор дискутируют касательно разных редакций той же «Русской правды» или иных памятников права наших далеких предков. Как правило, ученые сходятся в одном: смертная казнь в домонгольские времена если и была, то точно не служила главным наказанием для убийц и разбойников (впрочем, в ту пору за свободными людьми законодательно закреплялось право кровной мести).

 Неоспоримо, однако, что упоминания о «высшей мере» содержат различные судебные и уставные грамоты разных русских земель XIV–XV веков. Первый свод законов восстановленного единого государства, «Судебник» 1497 года, устанавливал казнь за убийство, разбой, повторную кражу, государственную измену, святотатство и клевету. Государство становилось сильнее (если не деспотичнее), поэтому логично, что сфера применения смертной казни росла. Это зафиксировал и новый «Судебник» царя Ивана Грозного, и принятое уже после Смутного времени «Соборное уложение» 1649 года.

Василий Суриков. Утро стрелецкой казни. 1881. Холст, масло.

Точкой преломления здесь стоит считать период правления Петра Первого, на который, возможно, пришелся пик вынесения смертных приговоров в дореволюционной отечественной истории. Его преемники всерьез задумались о том, что и убийцы, и насильники, и разбойники, и казнокрады все равно достойны жизни. Императрица Елизавета Петровна указами от 1753–1754 годов заменила казнь публичной поркой и каторжными работами. На долгое время эта мера не прижилась, однако можно с полной уверенностью сказать: все последующие правители из династии Романовых были верны идее, что смерти заслуживают лишь «особые», но не «общеуголовные» преступления. Так, за 24 года правления императора Александра I в огромной стране были казнены лишь 84 человека.

! 16 апреля 1997 года представители России подписали Протокол № 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно отмены смертной казни. 19 ноября 2009 года Конституционный суд России принял решение, согласно которому никакие суды в России более не могут выносить смертные приговоры. Тем не менее, смертная казнь вовсе не отменена окончательно в российском законодательстве. Упоминания о ней можно найти и в Конституции нашего государства, и в его Уголовном Кодексе. Однако смертные приговоры в нашей стране не выносятся на протяжении больше 20 лет. 

К сожалению, события ХХ века перечеркнули эту тенденцию. И дело не только в военно-полевых судах времен Первой русской революции, «красном терроре» в Гражданскую войну или «тройках» НКВД в годы «большого террора». Смертная казнь активно практиковалась и в куда более спокойном «застойном» СССР, который до сих пор многие наши сограждане считают чуть ли не золотым веком в российской истории. Всего за период 1962–1989 гг. судебные органы Советского Союза вынесли около 24,5 тысяч смертных приговоров. И далеко не все приговоренные в те годы к казни насиловали или убивали других людей. Смертью наказывали и за экономические преступления; вот только меньше брать взятки, спекулировать или расхищать социалистическое имущество в СССР не стали. Иначе, быть может, «союз нерушимый» существовал бы и до сих пор.

Убивает государство — убивают и граждане

Таким образом, сам собой нам открывается второй аргумент против «высшей меры социальной самозащиты»: смертная казнь за определенные правонарушения не гарантирует того, что эти правонарушения не будут совершаться или станут совершаться реже.

Сторонники казни настаивали и настаивают на том, что, мол, может, эта мера и сурова, но служит «предотвращением», «профилактикой» новых преступлений. В действительности этот аргумент не выдерживает проверки реальными фактами. Так, США, одно из последних государств, где продолжают казнить преступников, «по совместительству» является и одним из мировых лидеров по умышленным убийствам, наркоторговле, бандитизму и т.д. А, скажем, в соседней Канаде, которая не знает смертной казни уже почти 60 лет, показатели преступности несопоставимо ниже.

Иной поборник смертной казни может возразить, сказать, что канадское и американское общества, на самом деле, не так уж и похожи, как это может казаться иностранцу, поэтому и меньшая криминогенность Канады — это следствие иных факторов. И… он будет абсолютно прав! Показатели преступности в той или иной стране обусловлены степенью благополучия ее жителей, размерами социального неравенства, развитием пресловутых социальных лифтов, правовой культурой, профилактикой психических заболеваний и многими другими факторами. Страх перед наказанием здесь стоит, наверное, на одном из последних мест.

Показательным примером здесь может служить рост числа преступности в послевоенном Советском Союзе — вопреки ужесточению законодательства. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 30 апреля 1954 года установил «высшую меру» за умышленное убийство. Парадоксально, но убийств от этого стало больше: убийцы, стремясь избежать преследования, просто стали чаще избавляться от подельников и свидетелей своих преступлений.

Укол дороже тюрьмы

Поборники смертной казни здесь, наверное, достанут последнюю, как им кажется, козырную карту: исполнение смертного приговора в отношении преступника обходится налогоплательщикам дешевле, чем его же содержание на пожизненном или ином сроке заключения. Довод «экономической целесообразности» можно считать справедливым только при условии, что весь судебный процесс намеренно подчинят цели как можно быстрее приговорить обвиняемого к смерти и привести приговор в действие.

! Формально, смертные приговоры до сих пор выносятся в более чем 50 государствах мира. На деле же они исполняются лишь примерно в половине из их числа; в первую очередь, это страны Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии (в числе последних — Япония, Малайзия и Сингапур). Единственным государством Западного полушария, где продолжают практиковать смертную казнь, являются США (в ряде штатов, впрочем, эта мера упразднена). Единственным подобным государством в Европе и на постсоветском пространстве остается Белоруссия. По данным ООН, более 80 % всех смертных приговоров (около 800 ежегодно) выносятся и исполняются в четырех странах — Саудовской Аравии, Пакистане, Ираке и Иране. Однако, эта статистика не включает в себя Китай, где аналогичные данные строго засекречены. Предположительно, именно Поднебесная является мировым лидером по количеству смертных казней, и счет им каждый год идет на многие сотни.

В конце концов, если государство признаёт за собой право лишать жизни граждан, то оно должно, по крайней мере, обеспечить им все условия для юридической защиты, не один год анализировать состав преступления, собирать доказательства и только после этого выносить приговор. При таком подходе нередко открывается, что тот или иной «смертник» полностью невиновен, и власти вынуждены, вдобавок, выплачивать ему солидную компенсацию. Такая практика сложилась в тех же США; в результате, каждый смертный приговор обходится властям в миллиарды долларов. Власти уже сразу нескольких американских штатов отказались от казни как раз из-за пресловутой «экономической целесообразности»; как ни странно, лишение свободы оказывается менее затратным, чем смертельная инъекция или любой другой из признанных в этой стране способов казни.

***

При даже не самом тщательном рассмотрении вопроса о смертной казни выясняется, что эта мера по-настоящему ничего не дает обществу. При должном подходе «высшая мера» не оказывается сколько-нибудь экономически выгоднее лишения свободы; она совершенно не гарантирует ни то, что преступления в стране будут совершаться реже, ни даже то, то жизни лишатся исключительно виновные в преступлениях люди.

Чем же тогда служит смертная казнь? Во-первых, архаикой, рудиментом, оставшимся от времен доиндустриального общества. Во-вторых, неким способом массового самоуспокоения, абстрактным ритуалом, призванным убедить людей, что их общество, их страна стали чище. Вспомните евангельский рассказ о распятии Иисуса Христа, о древнееврейском обычае казнить преступников перед иудейской Пасхой — это и есть ритуал мнимого очищения.

 В-третьих, наличие в конкретном обществе института казни серьезно понижает саму ценность человеческой жизни. «Если сам факт лишения жизни одного человека другим считать серьёзным преступлением, то идея того, чтобы казнить кого-то — просто несовместима с первым», — справедливо утверждала современный британский политик Гарриет Гарман.

 С одной стороны, в Священном Писании и святоотеческом наследии мы не встречаем прямого запрета или осуждения смертной казни. С другой стороны — его там и не может быть. «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф.22:21); вопрос о смертной казни — несомненно, «кесарев», относящийся к светскому государству и светской правовой системе, отделенной от Церкви. Она лишь может (и должна!) поощрять и приветствовать любые акты милосердия в обществе. А готовность людей отказаться от ветхозаветного «око за око, зуб за зуб» и проявить милость к тому, кто ее, казалось бы, совсем не заслуживает, несомненно относится к их числу.

Отмена смертной казни даёт больше возможностей для пастырской работы с оступившимся и для его собственного покаяния. К тому же очевидно, что наказание смертью не может иметь должного воспитательного значения, делает непоправимой судебную ошибку, вызывает неоднозначные чувства в народе. Сегодня многие государства отменили смертную казнь по закону или не осуществляют её на практике. Помня, что милосердие к падшему человеку всегда предпочтительнее мести, Церковь приветствует такие шаги государственных властей.

Основы социальной концепции Русской Православной Церкви