Россия. Воронеж. Фрагмент фигуры, изображающей правосудие, у здания Воронежского областного суда. Фото ИТАР-ТАСС/ Александр Рюмин
Максим Рычков
История развивается по спирали. Об этом многие из нас должны помнить с университетской скамьи, — так учил еще в позапрошлом веке основоположник диалектики Георг Гегель. И поэтому зачастую то, о чем мы увлеченно и даже ожесточенно полемизируем сегодня, не является новым. Об этом могли спорить и сто, и двести лет, и многие столетия назад. Вопрос о смертной казни — как раз из таких.
Думаю, что нет нужды подробно рассказывать о событии, которое в очередной раз подстегнуло дискуссию касательно моратория на смертную казнь среди наших сограждан. 9 октября в городе Саратове пропала 9-летняя Лиза Киселева. Уже на следующий день ее бездыханное тело обнаружили в гараже неподалеку от дома девочки. В этот же день 10 октября полиция задержала предполагаемого убийцу — шестикратно судимого 35-летнего местного жителя, который вскоре дал признательные показания.
Саратовская трагедия быстро стала достоянием широкой общественности. Самые разные люди — от родных и близких Лизы до депутатов Государственной Думы — стали высказываться: в нашей стране следует восстановить смертную казнь, чтобы предавать ей таких извергов, как убийца саратовской девочки. Насколько эта инициатива мудра, своевременна и состоятельна, прежде всего, с моральной точки зрения? Для ответа на этот вопрос постараемся ознакомиться с историческим опытом применения «высшей меры социальной защиты» — такое определение смертной казни давала юриспруденция СССР.
Когда в петле — невиновный
…Англичанина Тимоти Эванса, жившего в середине ХХ века, можно назвать гоголевским «маленьким человеком». Он был бедным рабочим, одним из тысяч подобных, что жили в Лондоне. Скорее всего, история бы не сохранила имя Эванса — если бы не трагический случай, свершившийся в английской столице в ноябре 1949-го.
Тимоти Эванс перед казнью
Тем ужасным вечером его беременная жена и маленькая дочь стали жертвами серийного убийцы — их арендодателя. Тот маньяк — его звали Джон Кристи — был хитрым и изворотливым убийцей. Он заранее позаботился, чтобы у Эванса на время преступления не было никакого алиби, донес на него в полицию и свидетельствовал против своего арендатора в суде. Невиновного Эванса, до последнего отрицавшего своего вину, повесили весной следующего же года, — настоящий позор для литературной родины Шерлока Холмса и мисс Марпл.
Джона Кристи, убившего в общей сложности восемь женщин, случайным образом изобличат лишь спустя три года. Маньяк сознается в убийстве Эвансов и будет казнен. Тимоти Эванса реабилитируют, его прах символически перенесут с тюремного кладбища, но жизнь несчастному, конечно же, никто вернуть будет не в силах.
! Интересно, что именно в Великобритании смертная казнь исторически практиковалась регулярно и весьма неумеренно. Британское законодательство в веке XVIII неспроста называли «Кровавым кодексом»: смертью карались не только убийство или государственная измена, но и, скажем, воровство домашних животных (вплоть до кролика), охота в королевских угодьях, бродяжничество и даже выдача себя за пациента дома престарелых; всего таких преступлений было около 220. Это было беспрецедентно даже в сравнении с другими государствами того времени.
Трагическая судьба этого человека вызовет широкий общественный резонанс и, в какой-то мере, поспособствует тому, что с середины 1960-х смертная казнь в Соединенном Королевстве практиковаться не будет. Случай с Эвансом дал противникам «высшей меры» неоспоримый аргумент: при сохранении смертной казни никакая судебная система не дает полной гарантии того, что невиновный человек никогда не ответит своей жизнью за злодеяние, к которому он не был причастен.
Тимоти Эванс — ни в коем случае не единственный в своем роде несчастный. Наверное, даже самые маститые криминалисты не смогут хотя бы примерно сказать, сколько всего за историю человечества людей казнили по ошибке. Достаточно вспомнить, что поимкам сразу нескольких серийных убийц в истории СССР предшествовали наказания невиновных людей — наказания вплоть до «высшей меры».
Роковой ХХ век
Кто и когда первым законодательно установил смертную казнь в Древнерусском государстве — окончательно неизвестно до сих пор. Историки до сих пор дискутируют касательно разных редакций той же «Русской правды» или иных памятников права наших далеких предков. Как правило, ученые сходятся в одном: смертная казнь в домонгольские времена если и была, то точно не служила главным наказанием для убийц и разбойников (впрочем, в ту пору за свободными людьми законодательно закреплялось право кровной мести).
Неоспоримо, однако, что упоминания о «высшей мере» содержат различные судебные и уставные грамоты разных русских земель XIV–XV веков. Первый свод законов восстановленного единого государства, «Судебник» 1497 года, устанавливал казнь за убийство, разбой, повторную кражу, государственную измену, святотатство и клевету. Государство становилось сильнее (если не деспотичнее), поэтому логично, что сфера применения смертной казни росла. Это зафиксировал и новый «Судебник» царя Ивана Грозного, и принятое уже после Смутного времени «Соборное уложение» 1649 года.
Василий Суриков. Утро стрелецкой казни. 1881. Холст, масло.
Точкой преломления здесь стоит считать период правления Петра Первого, на который, возможно, пришелся пик вынесения смертных приговоров в дореволюционной отечественной истории. Его преемники всерьез задумались о том, что и убийцы, и насильники, и разбойники, и казнокрады все равно достойны жизни. Императрица Елизавета Петровна указами от 1753–1754 годов заменила казнь публичной поркой и каторжными работами. На долгое время эта мера не прижилась, однако можно с полной уверенностью сказать: все последующие правители из династии Романовых были верны идее, что смерти заслуживают лишь «особые», но не «общеуголовные» преступления. Так, за 24 года правления императора Александра I в огромной стране были казнены лишь 84 человека.
! 16 апреля 1997 года представители России подписали Протокол № 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно отмены смертной казни. 19 ноября 2009 года Конституционный суд России принял решение, согласно которому никакие суды в России более не могут выносить смертные приговоры. Тем не менее, смертная казнь вовсе не отменена окончательно в российском законодательстве. Упоминания о ней можно найти и в Конституции нашего государства, и в его Уголовном Кодексе. Однако смертные приговоры в нашей стране не выносятся на протяжении больше 20 лет.
К сожалению, события ХХ века перечеркнули эту тенденцию. И дело не только в военно-полевых судах времен Первой русской революции, «красном терроре» в Гражданскую войну или «тройках» НКВД в годы «большого террора». Смертная казнь активно практиковалась и в куда более спокойном «застойном» СССР, который до сих пор многие наши сограждане считают чуть ли не золотым веком в российской истории. Всего за период 1962–1989 гг. судебные органы Советского Союза вынесли около 24,5 тысяч смертных приговоров. И далеко не все приговоренные в те годы к казни насиловали или убивали других людей. Смертью наказывали и за экономические преступления; вот только меньше брать взятки, спекулировать или расхищать социалистическое имущество в СССР не стали. Иначе, быть может, «союз нерушимый» существовал бы и до сих пор.
Убивает государство — убивают и граждане
Таким образом, сам собой нам открывается второй аргумент против «высшей меры социальной самозащиты»: смертная казнь за определенные правонарушения не гарантирует того, что эти правонарушения не будут совершаться или станут совершаться реже.
Сторонники казни настаивали и настаивают на том, что, мол, может, эта мера и сурова, но служит «предотвращением», «профилактикой» новых преступлений. В действительности этот аргумент не выдерживает проверки реальными фактами. Так, США, одно из последних государств, где продолжают казнить преступников, «по совместительству» является и одним из мировых лидеров по умышленным убийствам, наркоторговле, бандитизму и т.д. А, скажем, в соседней Канаде, которая не знает смертной казни уже почти 60 лет, показатели преступности несопоставимо ниже.
Иной поборник смертной казни может возразить, сказать, что канадское и американское общества, на самом деле, не так уж и похожи, как это может казаться иностранцу, поэтому и меньшая криминогенность Канады — это следствие иных факторов. И… он будет абсолютно прав! Показатели преступности в той или иной стране обусловлены степенью благополучия ее жителей, размерами социального неравенства, развитием пресловутых социальных лифтов, правовой культурой, профилактикой психических заболеваний и многими другими факторами. Страх перед наказанием здесь стоит, наверное, на одном из последних мест.
Показательным примером здесь может служить рост числа преступности в послевоенном Советском Союзе — вопреки ужесточению законодательства. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 30 апреля 1954 года установил «высшую меру» за умышленное убийство. Парадоксально, но убийств от этого стало больше: убийцы, стремясь избежать преследования, просто стали чаще избавляться от подельников и свидетелей своих преступлений.
Укол дороже тюрьмы
Поборники смертной казни здесь, наверное, достанут последнюю, как им кажется, козырную карту: исполнение смертного приговора в отношении преступника обходится налогоплательщикам дешевле, чем его же содержание на пожизненном или ином сроке заключения. Довод «экономической целесообразности» можно считать справедливым только при условии, что весь судебный процесс намеренно подчинят цели как можно быстрее приговорить обвиняемого к смерти и привести приговор в действие.
! Формально, смертные приговоры до сих пор выносятся в более чем 50 государствах мира. На деле же они исполняются лишь примерно в половине из их числа; в первую очередь, это страны Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии (в числе последних — Япония, Малайзия и Сингапур). Единственным государством Западного полушария, где продолжают практиковать смертную казнь, являются США (в ряде штатов, впрочем, эта мера упразднена). Единственным подобным государством в Европе и на постсоветском пространстве остается Белоруссия. По данным ООН, более 80 % всех смертных приговоров (около 800 ежегодно) выносятся и исполняются в четырех странах — Саудовской Аравии, Пакистане, Ираке и Иране. Однако, эта статистика не включает в себя Китай, где аналогичные данные строго засекречены. Предположительно, именно Поднебесная является мировым лидером по количеству смертных казней, и счет им каждый год идет на многие сотни.
В конце концов, если государство признаёт за собой право лишать жизни граждан, то оно должно, по крайней мере, обеспечить им все условия для юридической защиты, не один год анализировать состав преступления, собирать доказательства и только после этого выносить приговор. При таком подходе нередко открывается, что тот или иной «смертник» полностью невиновен, и власти вынуждены, вдобавок, выплачивать ему солидную компенсацию. Такая практика сложилась в тех же США; в результате, каждый смертный приговор обходится властям в миллиарды долларов. Власти уже сразу нескольких американских штатов отказались от казни как раз из-за пресловутой «экономической целесообразности»; как ни странно, лишение свободы оказывается менее затратным, чем смертельная инъекция или любой другой из признанных в этой стране способов казни.
***
При даже не самом тщательном рассмотрении вопроса о смертной казни выясняется, что эта мера по-настоящему ничего не дает обществу. При должном подходе «высшая мера» не оказывается сколько-нибудь экономически выгоднее лишения свободы; она совершенно не гарантирует ни то, что преступления в стране будут совершаться реже, ни даже то, то жизни лишатся исключительно виновные в преступлениях люди.
Чем же тогда служит смертная казнь? Во-первых, архаикой, рудиментом, оставшимся от времен доиндустриального общества. Во-вторых, неким способом массового самоуспокоения, абстрактным ритуалом, призванным убедить людей, что их общество, их страна стали чище. Вспомните евангельский рассказ о распятии Иисуса Христа, о древнееврейском обычае казнить преступников перед иудейской Пасхой — это и есть ритуал мнимого очищения.
В-третьих, наличие в конкретном обществе института казни серьезно понижает саму ценность человеческой жизни. «Если сам факт лишения жизни одного человека другим считать серьёзным преступлением, то идея того, чтобы казнить кого-то — просто несовместима с первым», — справедливо утверждала современный британский политик Гарриет Гарман.
С одной стороны, в Священном Писании и святоотеческом наследии мы не встречаем прямого запрета или осуждения смертной казни. С другой стороны — его там и не может быть. «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф.22:21); вопрос о смертной казни — несомненно, «кесарев», относящийся к светскому государству и светской правовой системе, отделенной от Церкви. Она лишь может (и должна!) поощрять и приветствовать любые акты милосердия в обществе. А готовность людей отказаться от ветхозаветного «око за око, зуб за зуб» и проявить милость к тому, кто ее, казалось бы, совсем не заслуживает, несомненно относится к их числу.
Отмена смертной казни даёт больше возможностей для пастырской работы с оступившимся и для его собственного покаяния. К тому же очевидно, что наказание смертью не может иметь должного воспитательного значения, делает непоправимой судебную ошибку, вызывает неоднозначные чувства в народе. Сегодня многие государства отменили смертную казнь по закону или не осуществляют её на практике. Помня, что милосердие к падшему человеку всегда предпочтительнее мести, Церковь приветствует такие шаги государственных властей.
Основы социальной концепции Русской Православной Церкви