Интервью Василия Варламова

В начале марта в Красноярске состоялась первая в России Зимняя универсиада. Город серьезно подготовился к играм: было реконструировано или построено 34 объекта, включая не спортивные (строительство нового корпуса краевой боль­ницы, краевого Центра пита­ния, Николаевского проспекта). Деревня Универсиады разме­стилась в кампусе Сибирского федерального университета, в непосредственной близости к Николаевской сопке и боль­шинству горнолыжных объек­тов. Не забыли организаторы соревнований и о том, что у верующих спортсменов есть потребность в духовном напут­ствии на спортивные победы.

28 февраля в Деревне Универсиады офици­ально открыли Центр религий. Он разме­стился в сервис-холле Деревни (Многофункциональном центре СФУ) и представлял собой семь отдельных помещений для пред­ставителей православия, католи­цизма, протестантизма, ислама, иудаизма, буддизма и индуизма.

Для православных спортсме­нов в Центре религий была от­крыта временная часовня свято­го праведного Иоанна Русского, которую обустраивали клирики и прихожане красноярского Иоанно-Предтеченского храма. Бла­годарственный молебен в пред­дверии официального открытия XXIX Всемирной зимней уни­версиады в ней совершил пред­седатель Патриаршей комиссии по вопросам физической куль­туры и спорта, Управляющий Мурманской епархией и времен­но управляющий Североморской епархией Епископ Мурманский и Мончегорский Митрофан, спе­циально прибывший в Красно­ярск, чтобы ознакомиться с объ­ектами соревнований.

Настоятелем временной ча­совни стал пред­седатель епархи­ального Отдела здорового образа жизни и спорта, штатный свя­щенник красно­ярского Покров­ского кафедрального собора иерей Димитрий Любочко.

? — Отец Димитрий, много ли людей посетило часовню?

— Конечно, люди прихо­дили. За все дни работы часовни ее посетили порядка ста человек. Все зависело от графиков спортсме­нов — тренировок и соревнований команд. То есть в один день могло быть три человека, а в другой — пять человек в час. В субботу, когда часть соревнований уже закончи­лась, и команды начали разъезжать­ся, людей стало меньше. Но когда было свободное время — часовню посещали. Приходили также волон­теры, люди, работавшие в дирекции Универсиады, охранники Деревни. В основном, конечно, помолиться приходили русские, из иностранцев были также граждане Молдавии.

Много людей было в день от­крытия, полный храм. Когда мы совершали молебен перед началом соревнований, на нем была большая делегация от сборной России.

Из важных гостей заходил про­ректор одного из крымских универ­ситетов. Он помолился и поставил свечу, было видно, что он не из лю­бопытства заходил, а искал Божией помощи в каких-то своих делах.

— Для служения во вре­менной часовне специально отбирали священников со знанием английского языка. Раз были только русские и мол­даване — английский не приго­дился?

— Почему же, пригодился. Помимо верующих были еще иностранные делегации, которые приходили про­сто посмотреть. Им было интересно познакомиться с другой культурой. Многие посетители восхищались часовней: резным иконостасом, кра­сотой и благочестивостью, которая, в общем-то, присутствует во всех православных храмах. Заходили к нам индуистские священнослужите­ли — были очень впечатлены. При­ходили и католики, в том числе — монахини и священники. Все наши молитвы были продублированы на английском языке, и по их лицам было видно, что они узнали, кому предназначены эти молитвы, каким святым. Возможно, у них эти святые тоже почитаются.

? — А вы посещали другие помещения Религиозного центра?

— Мы с Владыкой Пантелеимоном заходили накануне открытия Центра в католическую часовню. У них все проще, чем у нас: крест на стене, скамейки, помещение поменьше. Икона-крест, кстати, очень древней иконописи. И что любопытно: у Спасителя ноги при­биты не на один гвоздь, а на два, так, как принято в православной традиции.

? — Что теперь, после окон­чания соревнований, бу­дет с часовней?

— Помещение мы освободили, оно было дано нам временно, как и все прочие комнаты в здании. Что там теперь будет — не знаю. Я думаю, никакого религиозного назначения они не будут теперь нести.

? — Как вы оцениваете свое служение на Универсиаде?

— Мы не зря присутствова­ли там, и в тех людях, которые к нам приходили, была видна их вера, по­требность спортсменов в духовной поддержке во время соревнований. Некоторые из них ходили на канон Андрея Критского — два дня Уни­версиады захватили Великий пост.

? — Вы молились за победу наших спортсменов?

— Каждое утро, в восемь часов служили молебен на всякое доброе дело и соединяли его с благодар­ственным. Потому что шли сорев­нования, и мы благодарили Бога за все наши победы и неудачи тоже — чтобы вновь к этим победам вер­нуться.

Слышал такую вещь — возмож­но, это шутка, утверждать не берусь — будто по Европе пошел слух, что русские смогли завоевать почти все медали Универсиады каким-то ми­стическим образом, при поддержке высших сил. Видимо, не верят, что наши спортсмены настолько про­фессиональны, что могут выигры­вать подобные соревнования.

Все-таки в зарубежных высших учебных заведениях есть отдель­ные спортивные направления, где учатся профессионалы в своих ви­дах спорта. В Америке, допустим, бейсболисты и хоккеисты. Поэтому я бы не сказал, что можно вот так заявить, что мы выиграли с легко­стью. Всякому человеку, спортсме­ну, необходимо иметь духовную опору. Поэтому мы часто видим, как самые профессиональные ко­манды, самые высокооплачива­емые игроки, при определенных условиях могут играть очень плохо.

Духовная основа, бесстрашие и мужество, готовность, преодоле­вая боль и травмы выходить на лед, на арену, несмотря на то, что все против тебя — именно это делает победы великими. Если посмо­треть самые величайшие достиже­ния наших спортсменов, то именно в таком состоянии — с переломами, с разрывами связок, они выходили и побеждали. Поскольку человек состоит из трех частей: дух, душа и тело. И когда это все связано вме­сте, то физические травмы могут быть скомпенсированы преобла­данием духовной составляющей. Именно поэтому, несмотря на свою немощь и болезни, святые всег­да были для здоровых, но падших духом людей примером. И глядя на них, те становились мудрее, сте­пеннее и выносливее.

27 февраля на Дрокинской горе, у границы Красноярска с Емельяновским районом, Митропо­лит Красноярский и Ачинский Пантелеимон освятил поклонный крест, — на сегодняшний день, третий по высоте в мире и пер­вый в России, высотой 48,3 метра. Событие мгновенно стало темой множества горячих обсуждений и споров, как в СМИ, так и в Интер­нете. Участие в этой дискуссии принял и сам Глава Краснояр­ской митрополии — в частности, в посвященном новой досто­примечательности Красноярска выпуске программы «Диалоги» на «Радио России. Красноярск». В эфире радиостанции Владыка Пантелеимон рассказал о традиции установки по­клонных крестов, их духовном значении для православных христиан и обсудил реакцию общественности вместе с ведущим программы, красно­ярским журналистом, регентом и композитором Дмитрием Васяновичем. С избранными фрагментами радиопередачи знакомим читателей «Право­славного слово Сибири».

? — Владыка, скажите по­жалуйста, сама традиция • установки поклонного креста существовала и рань­ше, это сегодня мы ее заново открываем? Для чего их ста­вили?

— Традиция установки креста начинается с Распятия Господа Иисуса Христа. Апостол Павел и другие апостолы непрерывно гово­рят о том, что крест является цен­тром жизни христианской Церкви, христианского общества, челове­ка. Это момент уничижения, сла­бости, и в то же время — возвы­шения, победы справедливости и истины в моральном, нравствен­ном, в духовном плане. Крест яв­ляется символом вечной жизни и обновления грешного бытия че­ловека. Это символ Бога, почему мы кресту и поклоняемся. И апо­стол Павел неоднократно, во всех посланиях говорит о силе креста, о величии его.

? — Когда умирает чело­век, мы на могилу ставим крест. Для чего мы его ста­вим?

— Дело в том, что смерти хри­стианство не признает. И первые христиане забирали тела своих усопших, особенно мучеников, и там, где они их хоронили, сразу же появлялся крест, и символ Хри­ста — рыбка, ихтис. Потому что язычники преследовали христиан три столетия, и крест являлся сим­волом того, что здесь — бессмерт­ный человек, его останки, которые в Судный день соединятся плотью с душой и телом и предстанут пе­ред Господом в новой, обновлен­ной жизни. Крест — это надежда на жизнь. Апостол говорит: смерти нет. Кладбище всегда было и оста­ется святым местом. Я удивляюсь и поражаюсь тому, что некоторые думают, будто крест это что-то та­кое страшное. На самом деле крест — это корона, украшение. Есть три больших праздника, посвященных кресту. И мы поклоняемся кре­сту. Мы никому, ничему больше не поклоняемся. Мы даже Матери Божией не поклоняемся, мы про­славляем Царицу Небесную, почи­таем Ее, Она сама так установила, а кресту мы поклоняемся.

? — Меня ввергло в недо­умение, что некоторые трактуют — Дрокинский холм, на нем написано «Рос­сия», а сверху возвышается крест, и они говорят «Россию похоронили».

— Напротив, это слава России! Петр I ставил поклонные кресты на берегу Балтики, в Архангельске есть Петровские места, где музеи сохраняют эти кресты, и введен­ные им награды — Георгиевский крест, ордена Андрея Первозван­ного, Александра Невского, — все эти кресты стали символом вы­сочайших наград. В московском Кремле соборы стоят с крестами. Это и есть, действительно, Россия под сенью креста, она защищена. А вовсе не «крест на России» — это полнейшее незнание истории сво­ей Родины.

? — Когда в Россию стали завозить американские фильмы, появились такие фильмы, в которых всевоз­можные чудища с шипением разбегались от креста, и ког­да устанавливали этот крест, у меня сложилось впечатле­ние, что есть люди, которые точно так же шипят при виде креста…

— Креста невозможно боят­ся! С крестом идешь — не страш­ны ни пуля, ни меч, ни враг, ни тюрьма. Он спасает, и каждый из нас на себе это испытал, — силу крестного знамения. Я участвовал в раскопках на Вязьме, где тысячи людей лежат, тогда еще комсомол был, а я уже был священником, но мы как-то состыковались. И мно­гие из воинов были с крестиками, старообрядческие были, право­славные, во многих кителях были зашиты молитвы животворящему Кресту Господню. С верой шли! И не боялись этой смерти. А теперь боятся и смерти, и креста, и страш­но болеют. Но мы, как православ­ные, понимаем — это колоссаль­ное погружение в некую духовную тьму, в некое «временно-пребывальческое» отношение.

А кресты по сей день во всем мире ставят. В Португалии статуя выше ста метров, в Македонии к 2000-летию христианства в стра­не крест высотой 60 метров по­ставили. У нас получилось почти 50 метров. Высоту от размеров горы высчитывали.

«Во многих кителях были зашиты молитвы животворящему Кресту Господню. С верой шли! И не боялись этой смерти. А теперь боятся и смерти, и креста

?— Одна из претензий, ко­торая звучит, «мы государство светское, зачем на наши деньги был построен не нужный нам крест?»

— Во-первых, денег ни у кого не брали. Деньги люди принесли сами. Были частные пожертвования круп­ные, кто-то нес пять рублей, кто-то приносил 500 тысяч рублей. Ника­ких денег из бюджета Церковь ни­когда не берет. Это ложь, Церковь этим никогда не пользуется, кроме тех случаев, когда государство ре­ставрирует исторические памятни­ки федерального значения. Такие храмы у нас есть — Троицкий собор, Покровский кафедральный собор, ачинский Казанский собор, Спас­ский собор в Минусинске. Мы не можем там даже гвоздь вбить, это должно делать министерство. И мы не протестуем, это сохранение на­шей культуры.

?— Люди, которые запускают такой слух, они преследуют какие-то свои цели, и их не так много. А есть люди легко­верные, которые тоже к этому подключаются. И это порядоч­ные бывают люди, даже интел­лигентные, но они не разбира­ются в самом вопросе и встают почему-то на эту сторону. И наш сегодняшний разговор направ­лен, в первую очередь, к ним, чтобы они не заблуждались.

—Учиться надо, брать Евангелие, читать в семье Библию, и видеть, что такое хорошо, что такое плохо. Сегодня никто не осуждает двоежен­ство, троеженство. Нас упрекают, что мы боремся с абортами. А как малыши будут рождаться? Но мы говорим и о том, что надо поддержи­вать женщину, мужчину, родителей, надо им помогать, — и государство мало-помалу это делает, здесь совпа­дают наши намерения. Мы говорим о тех мерзких делах, которые пыта­ются оправдать. Как верующий че­ловек, я знаю силу Бога, и знаю, что наука и просвещение — величайшие помощники в спасении души чело­века. Вот чем надо заняться тем, кто спорит. Может, кто-то обратится. А не обратится — это его личное дело. Но ведь можно хотя бы про­сто знать для себя, чтобы уважать себя как человека культурного. Но нет, они все равно склоняются к из­вращенности мысли и извращенно­сти жизни. Вот это опасно. А крест — это плотина, сдерживающая всю эту грязь в душе человека. Там по­страдал Богочеловек, и победил, и воскрес. Это призыв к человеку всегда побеждать все сложности, любые болезни, любые разрухи.

«Крест — это плотина, сдерживающая всю грязь в душе человека. Там пострадал Богочеловек, и победил, и воскрес. Это призыв к человеку всегда побеждать все сложности, любые болезни, любые разрухи

? — Вы же буквально вчера съездили как раз в Енисейск, где восстанавливают храмы.

— Восстановление идет с фунда­мента, Троицкий храм, Богоявлен­ский собор, там очень много работы. Но что потрясает — там настолько эти храмы мощные! Они барочно­го стиля в Сибири, 400 лет! Ени­сейск же раньше начался. Тобольск и Енисейск, через эти два пункта шли на Мангазею, на Дальний Восток, на север, и так прирастала Россия. Шли казаки, за ними шли географы, за ними шли хлеборобы, и везде были храмы. Енисейск — это наш малень­кий Иерусалим. Поэтому — слава Богу, что к празднику и это делается. Я смотрел на духовную часть, мо­рально-нравственную, историческую. Там прямо охватывает спокойствие. Какая-то убежденность — на своей земле стоишь, на родной планете. Вот такой жизненный город.

И я сразу хочу вернуться к та­кому моменту. Идея креста возник­ла, когда говорили о примирении народа, примирении душ убиен­ных сибиряков в Гражданской во­йне, Великой Отечественной во­йне. Какой может быть памятник? Ни герб Советского Союза не пойдет, ни царский орел, ни серп и молот. Но есть крест, который признавали и признают все наши ветераны, и ве­рующие, и понимают неверующие. Это и есть память, ведь под этой горой битва была, сын с отцом, брат с братом, там столько крови про­лилось. И вот мы думали, надо что- то нам сделать, ведь столетие этой войны, о которой мы мало еще что знаем…

?— И слава Богу, что он появился, пусть крест сохранит и Красноярск, и ребятишек.

— И историю! Все же дети должны спрашивать — «Что про­изошло?» — «Распяли». Челове­ка, может быть, скажут — ничего, пусть будет человека. «Что с ним?» — «Он воскрес! Вот в этой книге, Евангелие, почитай». А что в ней? А там говорится «не убий» и «не укради», и «не твори беззаконий». Не можем без совести и чести, без чистоты мы жить, это нужно че­ловеческому призванию. Друго­го ничего нет. Не может никакая знаменитость приглашать к нрав­ственности, это не символ, а вот крест — может. Потому так и не­навидели его те идеологи, которые хотели уничтожить Россию. Но она выжила. Благодаря кресту, благо­даря своей культуре.

МАКСИМ РЫЧКОВ

Читавшие повесть «Огненный бог Марранов» советского детского писателя А.И. Волкова из цикла о Волшебной стране наверняка вспомнят этот отрывок:

«Полковник Харт выступил вперед.

— От имени его величества короля Урфина Первого предлагаю вам сдаться и признать его владычество. — А какие преимущества это нам даст? — поинтересовался Ружеро.

— Ну, какие… — Не искушенный в дипломатических переговорах, Харт запнулся.

— Вы будете платить Великому Урфину дань, а за это он станет оборонять вашу страну от врагов…

Ружеро рассмеялся:

 — Мы живем здесь уже восемь лет и за это время в первый раз увидели врагов. И враги эти — вы! Что же, вы будете охранять нас от самих себя?..

Полковник почувствовал, что словесный поединок он проигрывает, и рассвирепел…»

По существу, в этих строках — вся суть затянувшегося церковного раскола на Украине.

Поле битвы — храмы

К середине весны 2019-го нападения и попытки захватов храмов канонической Церкви стали почти что неотъемлемой частью религиозной жизни украинского общества (в первую очередь — в западных и центральных областях страны). Деятели «Православной церкви в Украине» еще совсем недавно позиционировали свою, мягко говоря, сомнительную инициативу как средство для объединения всех верующих страны. В действительности же «автокефальная авантюра» обернулась лишь актами насилия и гражданской напряженностью.

«По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые» (Мф.7:16–17). Предоставим слово скупым на эмоции новостным сводкам.

— 24 марта. Ровненская область, Гощанский район, село Мнишин. Представители «ПЦУ» при поддержке боевиков экстремистской организации срезали замки на дверях Покровской церкви. Сработала сигнализация, но прибывшие работники государственной службы охраны отказались вмешиваться в ситуацию. Нападавшие совершили в храме «молебен» и неудачно попытались установить там новые замки. Прихожане же смогли попасть в храмовое помещение только после того, как на месте происшествия оказались сотрудники правоохранительных органов.

— 23 марта. Киевская область, город Иванков. 40 агрессивно настроенных сторонников «ПЦУ» попытались захватить храм Рождества Пресвятой Богородицы прямо во время Литургии, выкрикивая оскорбления в адрес настоятеля прихода. Попасть на прихрамовую территорию рейдерам не дали прихожане Богородице-Рождественского храма.

— 17 марта. Киевская область, село Погребы. Несколько сотен  экстремистов напали на Успенский храм. Ворвавшись в церковь после Литургии, нападавшие заявили о том, что здание переходит под юрисдикцию «ПЦУ». Прибывшие полицейские очистили помещение, выгнав как рейдеров, так и прихожан канонической Церкви.

— 16 марта. Винницкая область, Винницкий район, село Лука-Мелишковская. Прихожане храма, опасаясь нападения радикалов,

остались в нем на ночь. Тогда сторонники «ПЦУ» утром заблокировали их в помещении, мешая совершению Божественной литургии. После четырехчасового противостояния прихожанам всё же удалось добиться ухода непрошеных гостей.

Как показывают хроники этой «необъявленной войны», «поле битвы» всё чаще остается за клириками и прихожанами канонической Церкви. Они буквально ни на минуту не оставляют без присмотра свои приходы, не пасуют перед угрозой физического насилия, активно обращаются за помощью в полицию.

Однако отстоять свое получается далеко не всегда; например, только в канун Великого поста, с 9 по 10 марта, раскольникам успешно удались «рейдерские операции» в Винницкой, Волынской, Черниговской и Черновицко-Буковинской епархиях.

Охотники за приходами

Надо оговориться, что само по себе печальное явление захватов храмов не стало в 2019 году чем-то новым для Украины. Систематические атаки на приходы канонической Церкви начались еще в 2014-м, после государственного переворота в стране. Новым стал лишь масштаб: «объединительный собор» и получение «томоса об автокефалии» позволили раскольникам практически поставить на конвейер захват новых храмов.

После провозглашения «ПЦУ» у верующих было отобрано 55 церквей и соборов — примерностолько же, сколько за все 2014–2018 годы.

У «церковных рейдеров» ужесложился свой негласный modus operandi, исправно повторяемый все в новом и новом населенном пункте.

Видимой части каждой операции — запугиванию и побоям клириков и прихожан, опереточным «голосованиям» о переходе в «ПЦУ» и конечной смене замков — предшествует идеологическая обработка местных жителей. Разумеется, речь даже не идет о духовных и богословских вопросах — разыгрывается сугубо политическая карта. Доверчивым обывателям-«захожанам», в первую очередь, объясняют, что именно «московская Церковь», оказывается, ответственна за вооруженный конфликт на юго-востоке страны. Для сельской местности этот вопрос актуален куда больше, чем для городов: от призыва в армию здесь укрыться намного труднее, и боевые действия на Донбассе непосредственно коснулись уже многих семей украинских сельчан. Таким образом, играя на горе и страхе простодушных людей, раскольники находят себе новых сторонников.

Но одного конфликта на Донбассе, конечно же, для успешного захвата новых и новых церквей было бы мало. Немаловажным фактором здесь служит всесторонняя поддержка светской власти. И дело не в одной только навязчивой агитации против «московской Церкви», но и в выгодных для «автокефалистов» законопроектах, создающих нужную юридическую базу. 17 января этого года национальный парламент — Верховная Рада — приняла соответствующий акт, существенно упростивший условия перехода религиозной общины из одной юрисдикции в другую. Фактически, теперь судьбу любого храма могут решить голосованием случайные люди, только называющие себя «прихожанами».

«Не тот путь, которым мы должны идти»

Бедственное положение, в котором оказались сотни тысяч православных украинцев, уже давно перестало быть тайной за семью печатями для всего международного сообщества.

 «Хотя напряженность между православными общинами существовала и до вооруженного конфликта на востоке Украины, их значительно обострил продолжающийся процесс получения автокефалии», — говорится в опубликованном 15 марта докладе Управления верховного комиссара ООН по правам человека. За 2018–2019 гг. орган задокументировал 10 случаев угроз и актов запугивания в отношении священнослужителей и прихожан Украинской Православной Церкви; конечно, это только лишь капля в море. Еще даже до обострения церковного конфликта в стране, 30 октября 2018 года, группа специальных докладчиков ООН обращалась в государственные органы Украины с запросом по поводу нарушений прав верующих — но ответа так и не последовало до сих пор.

«Такое поведение со стороны государственных лиц, ответственных за международную политику, свидетельствует о попытках скрыть от международного правозащитного механизма факты нарушений прав человека на территории Украины и является очередным доказательством наличия системной государственной политики по дискриминации Украинской Православной Церкви», — констатировало тогда церковное представительство при европейских международных организациях.

Но молчать бесконечно у украинских властей не выйдет. 21 марта факты систематического преследования и ущемления в правах клира и паствы канонической Церкви в глаза действующему пока президенту страны Петру Порошенко предъявил лично Предстоятель — Блаженнейший митрополит Киевский и всея Украины Онуфрий.

— Уверен, что все, что сейчас творится вокруг нашей Церкви в том числе и среди православных вообще, это не тот путь, которым мы должны идти. Это точно не тот путь, который приведет нас к единству. Следует признать ошибочность этого, сделать выводы из ошибок, и искать другие пути. Захват и перетаскивание приходов только отбрасывают процесс единства на десятилетия назад, — сказал тогда Владыка Онуфрий.

 Порошенко же в ответ, точно нерадивому школьнику, пришлось

стыдливо оправдываться: мол, ни он, ни какая-либо областная государственная администрация не давали указаний на места по переводу храмов из одной конфессии в другую. Будто бы и не было личного участия Петра Алексеевича в, как минимум, захвате Преображенского кафедрального собора в Виннице минувшей зимой. С другой же стороны, а что еще оставалось делать президенту Порошенко на фоне очевидного краха всей «автокефальной авантюры», которую он так усердно пестовал с самого начала, не гнушаясь при этом насмешек и клеветы в адрес канонической Церкви?

***

Несмотря на переменные «успехи» на «полях битв» в виде церковных приходов, сам проект «ПЦУ» продолжает закономерно идти в тупик. «Предстоятоятель» раскольнической организации «митрополит» Епифаний Думенко в многочисленных интервью украинским и западным журналистам пока это отрицает. Дескать, «450 общин верующих» (как тут не вспомнить хлестаковские 35 тысяч курьеров из гоголевского «Ревизора»!) примкнули к «автокефальной церкви» вполне добровольно, а что Поместные Православные Церкви отказываются от любого признания его «детища» — так это всё козни «длинных рук Москвы».

Мифические «руки Москвы», однако, совершенно не мешают Поместным Церквям не соглашаться с отдельными шагами Русской Православной Церкви по отдельным аспектам затянувшегося конфликта.

Но в главном — в вопросе необходимости всеправославного консенсуса и принципиальной неприемлемости любых сношений с анафематами и раскольниками — действительно едины все, ведь речь тут идет не о лояльности к Московскому Патриархату, но о верности незыблемым тысячелетним канонам.

Этим же канонам (а, опять-таки, не злокозненной «Москве») верны и сотни тысяч украинских православных. Потому и каждый приход «автокефалистам» приходится буквально отвоевывать с боями, и даже изгнанные из своих храмов общины верующих продолжают общую молитву — хоть в других церквях, хоть в неприспособленных помещениях, хоть на открытом воздухе.

«На сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18).