История монастыря
Эта история известна, я просто кратко напомню её. 1619 — год основания Енисейска. И уже через 4 года, в 1623-м, по указу царя Михаила Феодоровича и по благословению первого архиепископа Тобольского Киприана учреждён женский Христорождественский монастырь, названный так по имени храма и просуществовавший 300 лет. Большая территория вокруг речки Мельничной, тогда ещё настоящей реки, в которую заходили парусные и вёсельные суда (сейчас она превратилась в ручеёк). Посадские люди селились вблизи, чтобы было удобнее ходить в церковь и водить детей в монастырь для обучения грамоте.
Конечно, церковь была деревянной. Но Енисейск часто горел, и поэтому постепенно деревянные здания стали заменять каменными. Монахини на своих плечах носили стройматериалы, деньги жертвовали купцы, собирали прихожане, и в 1758 г. строительство каменного, шестипридельного, очень красивого храма было закончено.
В 1869 г. в Енисейске случился страшный пожар. Горели дома, скот, люди. В монастыре погибло шесть монахинь, люди прятались в воде, но и там их доставал огонь. «Нет людей по улицам. Одни псы и вороны». (Епископ Никодим). Монахини оказались без пристанища. Стараниями игумении Афанасии и благотворителей началось восстановление монастыря. В 1872 г. была построена каменная церковь во имя Иверской Иконы Божией Матери, а монастырь переименован в Иверский. Конечно, при нём был сад с оранжереями, скотный двор и амбары, трёхклассное училище для девочек духовного звания, церковно-приходская школа для девочек, золотошвейная мастерская.
Ну и славная страница — это краткое пребывание в Иверском монастыре святого праведного старца Даниила Ачинского. Он прибыл к своей духовной дочери игумении Евгении из села Зерцалы и проживал в землянке-келье с января по апрель 1843 г. Об этом сообщает летопись монастыря. Рассказ о праведном старце — это отдельная тема. А потом наступили лихие времена, когда монахов и священство гнали, стреляли, топили, храмы взрывали. Могилу Даниила разграбили, мощи выставили на посмеяние, где они теперь — неизвестно.
Возрождаться обитель начала лишь в 1998 г. первой настоятельницей стала монахиня Варвара (Бортникова), прибывшая с тремя монахинями из Красноярска. Они восстанавливали Воскресенский храм, Иверскую церковь. Всё было страшно запущено. В Иверской церкви в последние годы базировался театр. Он не оставил после себя даже электропроводку. Зато в алтаре «красовалась» собачья будка. На месте престола пели артисты. Очень много было работы. Но сёстры за три недели навели относительный порядок, вместо иконостаса повесили занавески, и провели первую службу 26 октября 1998 г., на праздник Иверской иконы Божией Матери. Современное здание храма было реставрировано к 400-летию Енисейска (по информации из книги «Енисейский Иверской иконы Божией Матери женский монастырь 1623–2015», ред.-сост. М. Г. Распуткина, 2015).
Храмы обители
Из всех восстановленных храмов Енисейска первым был Воскресенский. Он стоит на территории монастыря. Я помню механический цех, который работал в разрушенном храме в 60-е годы прошлого века. Храм восстановлен не полностью: храмовый объём с полукруглой алтарной апсидой. Но то, что осталось, помогло возродить Богоявленский собор. Он изукрашен каменными кружевами, в частности, «жучковым фризом». Это редчайший элемент декора, который встречается только в Москве и Соликамске. Символизирует 6 ростков растения, их процветание, выполнен в форме буквы Ж. Купол заканчивается шпилем с крестом. Построен в 1747 г. На колокольне тоже располагался шпиль, увенчанный фигурой ангела, держащего крест — «пламенное оружие». Это было самое высокое здание в городе. Белокаменный, однопредельный, очень уютный внутри. Высокие берёзы осеняют его. В основном, службы идут в нем.
В Иверскую церковь я пошла одна. Дивный храм, в нём душе тепло. Просторно, высокий купол, уютно, пахнет деревом. Лучи солнца преломляются в жёлто-красных витражах в вифлеемских звёздах-окнах на куполе; синих и зелёных — в окнах храма, и тогда становится очень светло и красиво. Он был каменный до половины, выше — из брусьев. Брусья сгнили, поэтому пришлось разбирать всё и строить заново. Сейчас храму возвращён первоначальный вид.
Образ Иверской Божией Матери был написан специально для этого храма в Ферапонтовом монастыре. Сохранилась единственная икона дореволюционного периода — Казанской Божией Матери. Она пребывала в Успенском храме, а когда монастырь открылся, была перенесена торжественно домой. Иконы Святых Анны Кашинской, диакониссы Олимпиады. А это — старая, доски рассохлись. святитель Николай Чудотворец. Её принесла прихожанка и рассказала, что святитель Николай спас дом от пожара. Иконостас несимметричный. С одной стороны — 3, с другой — 5 икон, из-за крестильни, расположенной сбоку. Купель есть и для детей, и для взрослых, с полным погружением. Так захотелось окунуться! Шесть колонн поддерживают своды, три из них старые. Заканчиваются они украшениями из листьев и завитков. Несколько листьев оставили от старого храма для сравнения. Всё сделано в едином стиле: иконостас, оклады для икон, всё деревянное, белое, с золотыми узорами, витыми столбиками. Святое место, намоленное, здесь благодать Божия.
Есть ещё домовой храм во имя Иоанна Предтечи. И часовня Святого праведного Даниила Ачинского, вся увешанная иконами, с обломком чугунной плиты с могилы старца, найденной на свалке жителем города. Он передал её в Успенский собор, а когда построили часовню, плиту крестным ходом перенесли в Иверский монастырь. Ведь старец последние месяцы жил в нём, там почил и был похоронен, а над его могилой возвели резную каменную часовню с колоколенкой, очень красивую. И всё это порушено!
Скит в Еркалово
На Ильин день батюшка Амвросий по просьбе игуменьи Олимпиады взял меня в скит, где он строит церковь во имя Даниила Ачинского. У монастыря два скита: один далеко, в 50 км от города, там огороды, картошка. Туда ездят полоть, поливать, снимать урожай. Другой — в 7 км от города, в деревне Еркалово. Машина бежит по берегу Енисея, потом — переправа на пароме. Такое приключение! Там живут 2 коровы, за которыми ухаживает инокиня Евгения. Коров вывозят на лето на выпас, кругом просторные цветущие луга. Я смеюсь: «на дачу». Сарайчик для них хлипкий, так что с наступлением холодов коровы переезжают в Енисейск. В планах построить настоящий коровник, дом для трудников, цех по переработке молока. Тогда можно будет продавать молочную продукцию. Деньги монастырю ой как нужны. Монахинь мало, большинство в возрасте, больные, есть лежачие, молодёжи — 2–3 человека. На тяжёлую работу приходится нанимать: вспахать трактором землю под огороды, сложить брёвна на строительство церкви, да мало ли еще чего. Благодетель подарил кедровые брёвна-кругляки, из них поставили стены. Церковь проектировал сам батюшка Амвросий. Так же, как часовню во имя святого Даниила. Сам и строит. Брёвна кладет на мох, без гвоздей.
Очень милая маленькая деревенская церквушка. Уже и колоколенка есть, и колокола. Деньги на них собирали всем миром, лили в Воронеже. Благовестник с иконами Казанской Божией Матери, Пресвятой Троицы, Серафима Саровского, с именами дарителей. 4 зазвонных, 4 подзвонных. Звук чистый, серебряный, плывёт над водой. На колокольню ведёт двухмаршевая лестница, довольно крутая. Стоит церковь на обрыве над Енисеем, очень красивый вид, вдалеке — очертания города. Внутри ещё идёт строительство, обозначено место для алтаря, сделана солея. Вкусно пахнет деревом. Купола с крестами уже поставлены над алтарем и колокольней. Центральный купол дожидается своей очереди в монастырском дворе. За алтарём — поклонный крест. Кусты бузины, две громадные березы.
Стройка идёт уже пять лет. «Бригада» батюшки — 2 внука, приехавшие на каникулы, и их товарищи. 15-летний Володя помогал мне залезть на колокольню, всё показывал, водил на святой родник. Из горы вытекает несколько ручейков, все бегут к Енисею. Над одним батюшка соорудил крышу, поставил купол с крестом, освящать приедет епископ Енисейский и Лесосибирский Игнатий. Вода ледяная, сладкая, вытекает из трубы. Вокруг помост и зелень. Местные поставили насос, качают для своих нужд воду. А монахиня Евгения носит воду на руках. Когда приезжают мальчики, они помогают: по 4 ведра поднять в гору — норма. Сейчас они строят забор вокруг участка с картошкой.
Деревня старая-престарая. Уцелевшие дома вросли в землю, замшелые крыши, подгнившие заборы. Но стоит среди кустов памятник жителям, погибшим в Великую Отечественную войну. Много имён на нем. Когда я выразила сомнение, будут ли деревенские ходить в церковь, батюшка уверенно ответил: «Притечёт народ». Мы много разговаривали дорогой, я расспрашивала обо всём, что интересует. В частности, трудно ли быть священником, как им стать. «Благодать даётся священнику свыше, ангел посылается при рукоположении. Но это внешне. Настоящий священник должен сам стяжать благодать внутри себя. Без гордыни, смиренномудрый. Раньше было проще: традиции, преемственность, другая среда. Сейчас священников не хватает. Некоторые молодые думают: надел рясу и уже святой. Они внутренне не готовы нести это служение. Нужно много работать над собой».
И он, и монахини сокрушаются, что не идёт молодёжь в монастырь, перевешивают мирские соблазны. Конечно, ни тебе воли, ни удобств, работы много, молитвы постоянные, а главное — веры нет. Но, «отвоёвываем потихоньку от мира». Не только монахов мало, не хватает батюшек, не хватает звонарей. Почти во всех храмах настроены электронные звоны. А в самой первой деревянной церкви Енисейского острога звонили в якорь из-за отсутствия колоколов. В Енисейске на 8 действующих храмов — 10 священников. Поэтому службы каждый день идут только в мужском монастыре. В остальных храмах — в воскресенье и на праздники.
Насельницы
В Воскресенской церкви при Иверском монастыре приход большой и давно устоявшийся, даже из Лесосибирска приезжают люди. Почему? «Нам тут нравится». Да, место благодатное. Первый частично восстановленный Воскресенский храм, келейный корпус утопает в цветах, часовня Даниила Ачинского, зелёный двор. А главное — люди. Добрые, приветливые монахини; умные, всепонимающие батюшки: отец Александр — духовник монастыря, и отец Амвросий. Отца Александра я знаю давно, люблю и уважаю. Когда мне плохо, еду к нему. В храм-то человек идёт не только помолиться, но и за утешением. Отец Александр умеет утешить, вселить уверенность, поговорить так, что снова «мир прекрасен». Отец Амвросий умеет всё: пилить, строгать, строить, проектировать. Говорит: «я — деревенский мужик». В прошлом — профессиональный охотник, побывавший в разных переделках. Есть воскресная школа, в которой учат детей прихожане, матушка игумения курирует её.
Сама матушка Олимпиада ещё школьницей ходила в Успенский храм. Настоятель его — отец Тихон — говорит: «Она наша прихожанка». С 17 лет — послушница Благовещенского женского монастыря. Дальше — постриг в монахини, село Кочергино, восстановление храма Вознесения Господня, участвовала в создании при нём женского монастыря и трудилась там. В 2007 г. по указу архиерея назначена в Иверскую женскую обитель. На Пасхальную Седмицу в день празднования Иверской иконе Божией Матери Владыка благословил матушку Олимпиаду стать настоятельницей Иверского женского монастыря. А было ей всего 32 года. Матушка сама печёт просфоры, певчая на клиросе и звонарь, и машину водит, и корову умеет подоить, в музыкальную школу детстве закончила, интересно рассказывает об истории своего монастыря. «Каждый прихожанин, любящий свой храм должен знать его историю». По-моему, матушка Олимпиада любит весь мир.
Она и сёстры трудятся, как пчёлки, с раннего утра и до ночи. Все сёстры «взаимозаменяемы». Работа в храме, колокольня, прополка огорода, приготовление пищи и много ещё всего умеет каждая. Когда я была у них нынче в начале августа, они уже посолили огурцы, насушили на зиму укроп и другие травы, угощали свежесваренным вареньем. Матушка с сёстрами уезжали на целый день далеко в тайгу за черникой, а одна послушница ходила в ближайший лесок по малину. А огород! Вот уж точно Божия Благодать на этом месте! Без молитв такое не вырастишь. Всякие пряные травки, даже Богородичная — для чая. В теплицах созревают сладкие перцы, минусинские помидоры, огурцы. Это на севере-то! В 1830-х гг. здесь созревали дыни и арбузы. Вообще, письменные источники во все времена отмечают трудолюбие и мастерство монахинь.
А главное — молитвы. В Воскресенском храме — службы. Теперь ещё в Иверском, там и порядок поддерживать надо, и паломников принять, и требы прихожан прочитать, да специальные службы. Моя знакомая сказала: «Человек это выдержать не может». Так ведь они — не обычные люди, им помогают ангелы, Богородица, их благословил сам Бог! У Шмелёва в очерке «Старый Валаам» написано, что за трапезой один монах читает «Жития Святых». Здесь тоже существует такой обычай. Матушка благословила меня питаться в монастырской трапезной. Незатейливая, но очень вкусная и разнообразная пища, приготовленная с молитвой. К столу подают свежие огурчики и много зелени. Я очень благодарна насельницам обители за гостеприимство, за приют и ласку. Будто дома побывала, душой оттаяла. Храни их, Господи, и помогай во всех благих делах.
Возрождение Православия в Енисейске
Казаки недаром выбрали это место для Енисейского острога. Сейчас на набережной города, на взвозе, стоит памятник первопроходцам: казачий атаман Пётр Албычев, стрелецкий сотник Черкес Рукин, монах Тихон, над ними развивается хоругвь, стрелец держит саблю, монах — книгу. Собственно, город с него и начинался. В конце XVI века отшельник поселился на горке в тайге недалеко от берега Енисея. Через несколько лет казачьи кочи пристали в этом пригожем месте, люди увидели тропинку в гору, пошли, встретил их старец. Решили ставить здесь острог. В 2019 году городу Енисейску исполнилось 400 лет. Раньше был необыкновенный вид с реки — 11 храмов выстроились на возвышенном берегу; на той горе, где жил монах Тихон, построили мужской Спасо-Преображенский монастырь. Во время «золотой лихорадки» купцы не поскупились: на их деньги построены храмы, красивые 2-этажные дома, каменные и деревянные. Город славился храмостроителями, их приглашали в Красноярск, Иркутск, другие сибирские города, резчиками по дереву и камню, иконописцами. Старые дома украшены тончайшими деревянными кружевами, храмы — каменными узорами: розетки разной формы, «жучковый фриз», пояски-поребрики, восьмёрки. А какие иконостасы! Резные Царские врата, витые столбики, гроздья винограда, узор из трав и цветов взметнулся ввысь, как гребень волны. Сейчас собрали из старых обломков новый и поставили в Спасо-Преображенском соборе. Такой красавец! Семиярусный, с позолоченными узорами, торжественный.
Оклады икон — в форме трилистника, цветка, круглые, овальные. В Успенском соборе живут старые иконы, ими заполнен весь придел во имя апостолов Петра и Павла. Вот Николай Чудотворец с клеймами, а здесь — держит в руке храм. Апостол Пётр с ключами от Рая. Старая, уже склеенная доска, краска обсыпается, темная. И таких много. На аналое — икона святых, которым посвящён придел, двух первоверховных апостолов. Она лежит на мягкой пушистой декоративной травке, так же — икона Серафима Саровского, ему было празднование накануне. А когда я подошла к Илье-пророку, вдруг порывом ветра распахнуло окно, ударил страшный гром, захлопали форточки, начался ливень с градом. Разбушевался пророк. Да ведь это был его день, всегда в этот день гроза. Но тут было страшновато.
В центральном нефе на аналое — храмовая икона в позолоченной ризе, «Успение Богородицы». Много семейных икон. В центре — Богородица, по бокам — святые покровители заказчика и его семьи. Я люблю «Вознесение Ильи-пророка на небо» — колесница, белые кони и яркий зелёный фон. Очень жаль порубленную икону. Лики Божией Матери и распятого Христа иссечены топором, часть, где был написан Святой Иоанн Богослов, отрублена и до сих пор не найдена. Чудотворный образ; во время эпидемии, когда умирали младенцы, с ним совершали крестный ход вокруг деревни. Эпидемия случилась второй раз, но иконы уже не было. Нашли её после долгих поисков на чердаке старого разрушенного дома, разрубленную на части. Что нашли — скрепили брусками, принесли в церковь. Много икон сохранили прихожане в лихие годы. Сейчас они постепенно возвращаются домой. Существовала Енисейская школа иконописи. Её манеру легко узнать: телесные образы, круглые лики, добрые глаза. Сейчас иконописная школа работает год при Троицком храме, приглашены студенты педагогического колледжа Енисейска и все желающие.
Возрождение Православия — это, в первую очередь, возрождение храмов. Тех, которые мы видим, и невидимых — в наших душах. И то, и другое идёт медленно и трудно. К 400-летию Енисейска восстановили Иверский, Богоявленский, Троицкий. Восстановили плохо: крыши уже протекают, штукатурка обваливается, заводские кирпичные узоры расходятся на стыках. Нет у нас храмостроителей, резчиков. Раньше камень резали вручную, узор целиком. Сейчас штампуют на заводах кирпичи с элементами каменных кружев. А укладывать не умеют или не хотят. Кроме того, это храмы-музеи. Они принадлежат не Церкви. Там идёт совместная работа краеведческого музея и правящего архиерея. Сложно. Что ж, Исаакиевский собор — тоже музей. Только далеко нам до Петербурга. Но, слава Богу, приходы пополняются. Если в прошлом году в Богоявленском храме я не видела ни одного молящегося, то нынче люди заходили, ставили свечи, а приход увеличился до 30 человек. На праздник Серафима Саровского в Успенском храме причащали 120 человек, в Воскресенском — около 100. Здесь всегда бывает много народу, даже из Лесосибирска приезжают. В этих храмах — интересные батюшки: иеромонах Тихон, отец Александр, которого я знаю давно, и отец Амвросий.
Отец Тихон много знает и рассказывает о восстановлении и появлении новых храмов, потому что начал служение алтарником ещё при протоиерее Геннадии Фасте. Отец Геннадий — живая легенда Енисейска. В 1983 году он начал служить в Успенском храме и до 2010-го был его настоятелем. Говорил: «Я — единственный священник от Красноярска до Северного Ледовитого океана» (сейчас в городе 10 священников). Кандидат богословия, библеист, проповедник и лектор, почётный гражданин города. Он неоценимо много сделал для возрождения Православия. Сейчас служит в Абаканской епархии, настоятель храма святых равноапостольных Константина и Елены. Отец Тихон — его духовный сын и ученик. Прошёл путь от алтарника до настоятеля Успенского храма, служил там третьим священником при отце Геннадии и отце Александре Васильеве (это тот батюшка, который первым написал икону Даниила Ачинского, построил дивный храм в Курагино; он рано ушёл из жизни). Отец Тихон помогал восстанавливать и строить храмы в сёлах и деревнях вокруг Енисейска.
Как строят храмы? Верующие объединяются в общину, молятся, по их молитвам Господь посылает им духовного отца, начинаются службы, а потом усилиями людей, молитвами, с помощью благотворителей возводится здание, освящается. Внутренняя отделка завершается уже во время богослужений. Вот в такую общину в селе Подтёсово и отправили на беседу молодого диакона Сергия Лукашенко (будущего отца Тихона). Отдали им помещение бывшего кинотеатра. В день, когда отец Геннадий должен был совершить первый молебен, диакон приехал на место утром, обнаружил там дым, вонь, грязь. Кое-как привели помещение в порядок. С 1994 по 1998 год служил диакон, а потом и священник Сергий в новом храме, каждый четверг приезжал, это был его приход. Потом церковь перевели в помещение магазина. Рассказывает отец Тихон: «Построен на восток. Впереди — форма алтаря, сзади — притвор, в средине был склад. Ворота в него вроде Царских в алтарь, через них завозили товар, за прилавком — дверь, симметрично — тоже дверь, только заложенная кирпичом. Как Северные и Южные врата. Такое впечатление, что строили храм. Нам пришлось только разобрать стену. Сейчас есть иконостас, храм-крестильня с полным погружением. Магазин в форме храма. Кто и зачем его строил — загадка». Подтёсово — посёлок речников, место ссылки немцев, прибалтов, среди которых было много монахов, священников. Может быть, церковь строили тайно, может быть, с разрешения местных властей, да те потом спохватились и переделали постройку в магазин. Тем не менее, за долгие годы в храме сменилось много настоятелей, а молодые священники приезжали сюда на стажировку. В храме учили, так же как в Подтёсовском речном училище учат капитанов.
Храмы в наших душах… Экскурсовод говорит, что однажды встретила в притворе женщину, полупьяную, растрёпанную. Спросила, почему не идет в храм, есть ли у неё крестик. И услышала: «Да разве я достойна?». В другой раз вполне приличная дама растолкала прихожан с гордым видом со словами: «Я домой пришла». Кто-то смиренно просит: «Мне хоть лестницу разрешите в храме помыть». Прямо Евангельские притчи. Паломники всегда рады помочь монастырям: картошку на кухне почистить, прополоть огород, собрать урожай. Я знаю людей, которые с детства ходили в церковь, сейчас живут по заповедям Христа. Кто-то уже в зрелом возрасте пришёл к Богу и очень старается стать настоящим христианином. Трудно сохранить храм в душе, ещё труднее построить его. Мне понравились слова отца Тихона: «По имени и житие». Это точно. Каждый христианин любит своего святого, знает житие его, старается подражать ему. И ещё: «Вырастает дерево христианское». Это не только о храмах. Раньше была Красноярская епархия, теперь — митрополия, которая сама разделилась на несколько епархий. Значит, каждый молодой батюшка при желании и большой работе над собой может в будущем стать епископом. Мы — маленькие хлипкие веточки древа христианского, но можем дать хоть один росток для его дальнейшего роста и укрепления.
Материал подготовлен при поддержке международного грантового конкурса «Православная инициатива — 2021».