Что такое гламур и какова его роль в современной культуре, как гламур проникает в политику и религию, как он связан с языческой магией, почему его называют «инструментом Антихриста», что такое потребление знаков вместо вещей и как гламурное сознание способствует социальному расслоению. Об этих и многих других сторонах гламура «Парламентской газете» рассказал советник председателя Государственной Думы, политический философ Александр Щипков.

— Александр Владимирович, насколько сегодня актуальна тема гламура?

— Гламур — одна из главных категорий современной культуры, но очень плохо исследованная, несмотря на её несомненную актуальность. Гламур входит в перечень табуированных тем. В 1990-е определять повестку дня в стране стали потребности «манагеров» — менеджеров. Для этого привилегированного слоя издавали журналы, книги, выпускали фильмы. Данная особенность резала глаза и была даже более характерной для России, чем для Запада. Гламур стал дискурсом меньшинства, навязанным большинству.

— Что означает гламур как понятие?

— Формально «гламур» означает «чарующий», «волшебный». В каком-то смысле это синоним «глянца», но значение намного шире. Это «прелестные картинки», увлекающие зрителя и помрачающие его сознание. По сути — декор пустоты. Интересно, что в мифологии позднего модерна гламур стоит вне Прогресса, не подчиняется этой центральной мифологеме либерализма. Гламур статичен. У него нет динамики, он воспроизводит только сам себя.

— Где его больше всего?

— В шоу-бизнесе и на телевидении. Корифей отечественного телегламура, безусловно, Леонид Парфёнов. На его фоне померкли и Листьев, и Познер, и многие другие создатели телегламура. Он много работал с русской историей, создавая своего рода «муляжи времени». Исторические реалии, но под слоем помады. Нынешний телегламур до сих пор наполнен дыханием своего основоположника.

Определить, кто из нынешних политиков гламурен, а кто нет, достаточно просто — по отношению к народу.

— А есть ли гламур в политике?

— Гламур заполняет всё пространство, включая политику. Политики, которые в 1990-е были законодателями моды на политический гламур, ушли в мир иной. Они были заметны, но не обладали достаточным интеллектуальным и образовательным багажом и олицетворяли собой облегчённый вариант «сливок общества», то есть поверхностную часть. На глубинном уровне сплавом гламура и политики занимались, например, Сергей Курёхин, Тимур Новиков и ряд ныне живущих деятелей русской культуры.

Определить, кто из нынешних политиков гламурен, а кто нет, достаточно просто — по отношению к народу. Для гламура народ — это грязь, скверна, об него боятся «замараться», «заразиться». Когда случилась трагедия в Кемерове, рукопожатная гламурная публика мгновенно выдала в Сети: «Эти бесформенные тётки-билетёрши, что заперли двери в кинозалы, такие же, как и те, кто сгорел», «это они, считайте, сами себя сожгли…», «народ сам виноват». А того, кто обращается напрямую к народу, либеральная публика боится и отторгает от себя, вооружаясь обвинениями «в популизме». Это означает, что он не гламурен, что он разрушает волшебство глянца. Путинское «выть хочется» или душераздирающий кемеровский разговор патриарха Кирилла о смерти ребёнка — примеры обрушения идеологии гламура.

— А в Церкви гламур существует?

— К сожалению, да. Прежде всего гламурность характерна для так называемых либерал-православных, которые тащат в Церковь элементы секуляристской идеологии, эрзац-религиозность. Происходит смешение, возникает «майданное богословие», мифология «волонтёрства» и прочее. Гимн креативному классу, превосходство над «серыми ватниками» облекаются в новозаветную, библейскую символику. Слово Божье, открытое всему миру, подменяется социальной эзотерикой, знанием для избранных. Всё это живёт за плотной завесой светско-рождественских мероприятий, фестивальных спецэффектов, материалов из серии «Как наши звёзды встречались со старцами» и прочей мишуры. Гламурная религиозность зарождалась в конце 1990-х как проповедь для богатых, но быстро начала превращаться в особый стиль потребления «религиозных услуг».

Многие не умеют получать радость на глубинном уровне и заменяют её знаками качества, «сертификатом культурного соответствия».

— Что такое гламур с христианской точки зрения?

— Прелесть. Прельщение. Это подмена правды Христовой чем-то убедительным, эффектным, но лживым. Антихрист — вот кто по-настоящему гламурен. Потому что он не просто против Христа, а вместо Христа. Гламур — это всегда подмена. В этом смысле гламур — инструмент Антихриста. Так что тем, кто занимается производством церковных глянцевых изданий, программ, проектов, нужно постоянно об этом помнить.

— Православный глянец развивается?

— Пик пришёлся на нулевые годы. Сейчас этот процесс забуксовал. Многие в Церкви его не принимают. Он предназначался для «успешных», был рассчитан одновременно и на проповедь и на коммерческий эффект. А это вещи несочетаемые. Задача православного глянца заключалась в том, чтобы показать богатым доброту и милость Христа, но не показывать ужас Его смерти. Чтобы не пугать их бывшей красотой, которая нынче лежит во гробе «безобразна, бесславна, не имущая вида», как поётся у нас на отпевании. Вместо православия — эрцаз-православие. Это яркий пример разрушительного действия гламура в Церкви.

— Какие ощущения даёт гламур человеку? Чем он так притягателен?

— Многие не умеют получать радость на глубинном уровне и заменяют её знаками качества, «сертификатом культурного соответствия». Радость — это ведь не веселье, это особое состояние покоя и уверенности в любви. Гламур же — это как бы пропуск в несуществующий земной рай, который надо заслужить, приняв «правильную» идеологию, заняв место на «правильной стороне истории». Даётся это, разумеется, не даром. Такой путь требует каких-то жертв. Например, нужно отвергнуть всех «негламурных», отвернуться от них, поменять круг знакомств. Необходимо провести в себе непреодолимую грань, оставив на другой, «дурной», стороне реальности всякое, разное «быдло» и «совков». Называть Россию, как Ксения Собчак, страной генетического отребья, называть своих сограждан злобными людьми и дебилами, как Макаревич или Серебряков. И вот у них всё есть — и слава, и деньги, а радости нет.

Гламур уничтожает современное искусство, он вытравливает содержание и предлагает пустые никчёмные эксперименты с формой.

— Вы полагаете, что гламурные люди склонны скатываться к социал-расизму?

— Такова природа этого явления. Гламур — элемент разделённого общества. Он несеёт с собой языческий взгляд на мир, который противоречит христианской истине: мы оскверняемся не тем, что видим и слышим, а тем, что выходит из уст наших. Приверженность гламуру — это недоверие к первозданному миру, к Богу, превращение себя в «маленького бога». А недоверие к миру заставляет презирать людей, тяготиться их присутствием, валить вину с виновных на их жертв.

— Какая эмоция соответствует гламуру?

— Страх. Подспудный, подавленный. Адепт гламура, как правило, боится обыденности и неуспешности, а на самом деле — реальности. Гламур психологически отгораживает от бренного мира. Это род эскапизма, бегства от реальности.

— А что есть гламур с философской точки зрения?

— Идея гламура отсылает к языческой магии. Как и магия, гламур противостоит реальной истории вещей. Он этой историей питается, похищает её, оставляя вместо содержания «многозначительную», но пустую форму, иллюзию подлинности. Гламур — это смещённое чувство реальности. Гламур есть имитация. Принцип имитации реализуется так: содержание явления, история вещи подменяются образом «совершенной» гламурной формы. Образ гипнотизирует. Вещь вырывается из мира и начинает играть роль зеркала Истины. Внимание адепта гламурного культа останавливается на ней — и всякая умственная работа, всякая рефлексия прекращается. Он готов созерцать это бесконечно, как Кай у Андерсена готов был до конца своих дней складывать из льдинок слово «вечность».

— А в искусстве?

— Гламур уничтожает современное искусство, он вытравливает содержание и предлагает пустые никчёмные эксперименты с формой. Тому свидетельство — бесконечные «гаражи» и «винзаводы». Сейчас начался процесс поглощения гламуром русской иконописи. Этим направлением активно интересуются и занимаются католики.

— Каковы исторические корни гламура?

— Есть два типа восприятия культуры: как «возделывание земли» и как «украшение себя». Гламур восходит ко второй из них, которая более характерна для обществ с сильными магическими корнями. «Украшение себя» — это «холодная» культура, она созвучна сегодняшнему трансгуманизму и другим идеологиям позднего модерна. В основе здесь лежит желание воспринимать вещи не такими, каковы они есть, а видеть в обладании ими атрибут иной, лучшей реальности и подтверждение своего статуса, своей «полноценности», своего превосходства.

— Каковы его функции в культуре?

— Их несколько. Во-первых, гламур используется для самоидентификации, по гламурным кодам узнают своих. Получается «культура в культуре», секта. Во-вторых, подобно любой страсти и зависимости, гламур служит для заполнения экзистенциальной пустоты, помогает уйти от вопроса «Зачем я живу?». Гламур, подобно игромании, наркомании, фанатизму, расизму, заполняет место истинной веры. В-третьих, гламур используется для выстраивания моделей статусного потребления. Об этом подробно написано у Жана Бодрийяра в таких работах, как «Политэкономия знака», «Символический обмен и смерть». Гламурное потребление — это игра в означивание. Главный фокус в том, что гламурный человек потребляет не столько сами вещи, сколько знаки. Он платит не за вещь, а за статус, удостоверяемый наличием у него этой вещи, поэтому она работает как знак. А статус вещи, в свою очередь, удостоверен специальным клеймом, лейблом. Такой человек (жертва идеологии гламура) не только встречает другого по одёжке, но и провожает. Он не замечает, что форма для него стала содержанием. А это уже серьёзная болезнь личности.

Гламурное сознание делит весь мир на первый сорт и последний. Не только вещи — людей, природу, исторические эпохи, религии.

— Ради чего человек стремится к гламуру? Что его притягивает?

— Ради приобщения к другому, «лучшему» миру. Гламур отсылает к воображаемой реальности, якобы превосходящей объективную, к так называемой гиперреальности. А на деле — к симулякрам, мнимой сущности. Если для простоты использовать марксистские понятия, можно сказать, что в такой культуре надстройка полностью определяет базис, а сама гламурная жизнь подчинена логике не товарного, а символического обмена, по принципу «символ — деньги -символ», вместо обычного «товар — деньги — товар». Соответственно, продажей символов занимается тот, кто имеет символическую власть — контроль над умами, возможность навязать свой набор символов. Эта власть обеспечивает символический обмен и им же поддерживается, вырабатывая всё новые символические ресурсы. Эта власть управляет другими с помощью идеологии гламура.

— Насколько гламур опасен?

— Вспомните античный образ Горгоны. Горгоне нельзя было смотреть прямо в глаза, чтобы не окаменеть. Персей сражался с Горгоной, глядя в зеркало своего щита, — и победил. Вот так и гламур. Он гипнотизирует, подчиняет себе, останавливает мысли. Но его можно обезвредить, если знать, как правильно о нём говорить. Поэтому важнейший вопрос — это вопрос о том, каким должен быть наш «дискурс о гламуре». Он, этот дискурс, должен уметь переводить «туда и обратно», показывая, как гламур подменяет реальность симулякром. Гламурное сознание делит весь мир на первый сорт и последний. Не только вещи — людей, природу, исторические эпохи, религии.

— Религии? Разве это возможно?

— Именно. Помните, кто был первым «гламурным» персонажем в русской истории? Конечно, Пётр Чаадаев. Он утверждал, что Россия сделала неправильный выбор — оказалась «не на той стороне истории», говоря сегодняшним языком. Мол, надо было князю Владимиру папских послов уважить и принять католичество. Но князь Владимир сделал не гламурный выбор. И вот теперь этот выбор якобы мешает России «цивилизоваться» по единственно верным стандартам.

Гламуру противостоят устойчивая система ценностей и чувство реальности. Наилучшим образом они соединены в религии, но существуют и в других комбинациях.

— Вы упомянули о том, что эпоха расцвета гламура у нас в стране была связана с культурой менеджеров. Сейчас это уже не так?

— Сегодня гламур как переходящий вымпел ударника соцсоревнования достался креативному классу — более противоречивой общности, которая любит помайданить. Но «манагерское» влияние сказывается до сих пор. Это особенно ощутимо, когда управленцы выдвигают лозунг цифровизации всей страны. Цифровизировать предлагается буквально всё: Правительство, экономику, образование, культуру, религию, граждан, личные данные людей. А также, соответственно, коррупцию, недофинансированную экономику, вывоз капитала — всё, что есть. Главное — цифровизация. Что это как не доминирование формы над содержанием? А приоритет формы и есть самый главный принцип гламура.

Будем надеяться, что идеологам гламура не дадут реализовать их главную мечту — цифровизировать армию и флот и поставить тем самым точку в истории России. Кстати, в своё время «форма от Юдашкина» стала одним из шагов в сторону гламуризации армии.

— Что можно противопоставить гламуру?

— Только то, что выше всего в ценностной системе. Это Бог, любовь, милосердие. «Положить жизнь за други своя» вместо «умри ты сегодня, а я завтра». Гламуру противостоят устойчивая система ценностей и чувство реальности. Наилучшим образом они соединены в религии, но существуют и в других комбинациях. Это разрушает «чары» гламура. Это возвращает народу возможность самостоятельно решать свою судьбу, судьбу своих детей, судьбу своей страны.

Документ подготовлен Синодальным миссионерским отделом, одобрен на заседании Высшего Церковного Совета 16 марта 2018 года и утвержден на заседании Священного Синода 14 мая (журнал № 29).

Преамбула

Миссия (свидетельство) — проповедь для пробуждения веры — присуща самой природе Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви и заключается в провозглашении Благой вести всему миру: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк. 16:15). Она направлена на спасение каждого человека [1]. Главная цель миссии — это привлечение людей ко Христу. Для этого необходимо быть всем для всех (1 Кор. 9:22), то есть использовать для каждой аудитории понятный ей язык проповеди слова Божия, а также открываться миру, не переходя пределов допустимого [2].

Концепция деятельности епархиального миссионерского отдела разработана во исполнение пункта 15 постановлений Архиерейского Собора 2017 года. В документе учитывается миссионерский опыт, накопленный за годы, прошедшие со времени принятия документов, регламентирующих миссионерское служение в Русской Православной Церкви, постановлений Архиерейских Соборов и решений Священного Синода, отражает современное состояние православной миссии и перспективы ее развития.

I. Цель и задачи

Целью Концепции является определение приоритетов миссионерской работы, основных направлений, форм и методов ее развития, формирование системы работы епархиальных миссионерских отделов на территории пастырской ответственности Русской Православной Церкви.

Основными направлениями миссионерской деятельности являются [3]:

• просвещение тех, кто, будучи крещены, при этом не в полной мере приобщились к церковной жизни, а также тех, кто, не будучи крещены, принадлежат к народам, исторически исповедующим Православие;
• предкрещальная и послекрещальная катехизация.

К иным направлениям миссионерской деятельности относятся:

• противодействие сектантской угрозе;
• противодействие неоязыческой угрозе;
• в отдельных регионах миссионерская деятельность епархий может быть направлена на пастырское окормление коренных малочисленных народов;
• миссионерская работа в области предотвращения религиозного экстремизма и межконфессиональных конфликтов.

Для достижения цели необходимо решение следующих задач:

• обеспечение проектной, методической и материальной поддержки епархиальных миссионерских отделов;
• создание условий для консолидации усилий епархиальных миссионерских отделов соседних епархий региона;
• создание условий для повышения ресурсного, организационного, методического обеспечения миссионерской деятельности епархиальных миссионерских отделов.

II. Направления деятельности епархиальных миссионерских отделов.

1. Развитие традиционных методов миссионерской работы.

Развитие традиционных методов миссионерской работы включает:

• формирование условий для активного участия новообращенных в жизни прихода, для последующего их воцерковления;
• проведение специальных миссионерских богослужений, на которых богослужение сочетается с элементами катехизации;
• разъяснение значения и смысла Церковных Таинств, при подготовке к их совершению;
• создание и реализацию миссионерских проектов;
• создание в крупных приходах под руководством священника или приходского миссионера, при наличии такового на приходе, групп обученных волонтеров для осуществления приходского консультирования;
• подготовку клира к миссионерскому служению и миссионеров из местного населения;
• развитие практики миссионерских поручений [4] на приходах и обеспечение их ответственного исполнения;
• апологетическую деятельность;
• раздачу миссионерских листовок к праздникам;
• раздачу на богослужениях богослужебных текстов с переводом;
• практику чтения Священного Писания за богослужением на национальных языках;
• христианское свидетельство в субкультурах «Для всех… (сделаться) всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9:22);
• миссионерскую работу в области предотвращения религиозного экстремизма и межконфессиональных конфликтов.

Расширение миссионерских возможностей информационных ресурсов предусматривает:

• совершенствование условий, методов и технологий для использования возможностей информационных ресурсов сети Интернет, телевидения, радиовещания и печатных СМИ в целях миссии;
• создание страниц миссионерского отдела в социальных сетях;
• участие в пополнении банка проектов, аналитических и справочных, фото- и видеоматериалов Синодального миссионерского отдела.

Использование общественных объединений для развития миссии предполагает:

• улучшение условий для эффективного взаимодействия епархиальных миссионерских отделов с общественными объединениями в целях содействия реализации и развития миссионерской, в том числе антисектантской работы;
• поддержку общественных объединений, содействующих миссионерской деятельности в образовательных и иных организациях;
• участие в грантовых конкурсах для обеспечения финансирования миссионерской деятельности.

2. Апологетическая деятельность.

Организация миссионерской работы по противодействию сектантской и неоязыческой угрозам предполагает:

• построение диалога с представителями сект и неоязыческих организаций различной ориентации как с людьми, нуждающимися в спасении, в перенаправлении их естественных и искренних потребностей души от псевдорелигиозности к истинной вере;
• повышение уровня апологетической подготовки при освоении основных образовательных программ в духовных учебных заведениях и иных образовательных организациях, имеющих представление Русской Православной Церкви, реализующих программы подготовки церковных специалистов;
• содействие развитию системы регулярного функционирования антисектантских и просветительских СМИ в пределах епархий (передачи на телевидении и радио, публикации в интернете и печатных изданиях);
• проведение общецерковных семинаров для специалистов епархиальных миссионерских отделов по обмену опытом в области работы по противодействию сектантской и неоязыческой угрозам;
• взаимодействие с государственными органами по пресечению незаконной деятельности деструктивных культов и сект;
• проведение просветительских лекций и мероприятий.

3. Миссионерская работа в области предотвращения религиозного экстремизма и межконфессиональных конфликтов [5].

Миссионерская работа на территории пастырской ответственности Русской Православной Церкви в области предотвращения религиозного экстремизма и межконфессиональных конфликтов включает:

• знакомство сотрудников епархиальных миссионерских отделов с Федеральным списком экстремистских материалов и Федеральным списком запрещенных экстремистских организаций, размещенными на официальном сайте Министерства юстиции РФ, а также с перечнем организаций и юридических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму, размещенным на официальном сайте Федеральной службы по финансовому мониторингу;
• недопущение действий и высказываний, содержащих признаки экстремизма и ксенофобии, любого агрессивного, грубого или провокационного поведения, не соответствующего духу православной миссии и ведущего к дискредитации миссионерского служения Русской Православной Церкви.

III. Механизмы реализации

1. Правовые механизмы предполагают:

• осуществление миссионерской деятельности в соответствии с нормативно-правовыми актами федерального и регионального уровня, регулирующих миссионерскую деятельность в Российской Федерации (Федеральный закон от 26 сентября 1997 года № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях», поправки 13.07.2015 г. к Федеральному закону от 26 сентября 1997 года № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях»; Законы субъектов РФ о регулировании религиозной или миссионерской деятельности);
• привлечение к работе в епархиальный миссионерский отдел юристов, юрисконсультов или специалистов по правовым вопросам из числа прихожан, получивших высшее юридическое образование, опыт юридической практики и имеющих достаточное представление о характере и содержании деятельности миссионерского отдела;
• проведение предварительных консультаций с юристом, перед принятием решений, при совершении действий, опубликовании информационных материалов, способных вызвать негативные юридические последствия (выступление в СМИ по поводу сектантских религиозных объединений, анализ определенной аргументации для публичных дебатов и выступлений на наличие оскорбительных, экстремистских и иных противоправных элементов и др.);
• внесение в круг обязанностей юриста при епархиальном миссионерском отделе составление жалоб, заявлений и обращений в правоохранительные органы, органы государственной власти, органы местного самоуправления, как для епархиального миссионерского отдела, так и для оказания помощи отдельным прихожанам, чьи религиозные права, свободы и законные интересы были нарушены представителями сектантских религиозных объединений;
• оперативное направление в Синодальный миссионерский отдел информации о фактах заявлений, жалоб, прокурорских проверок, судебных разбирательств в отношении миссионеров, священно- и церковнослужителей, активных прихожан епархии, о фактах правовых конфликтов с сектантскими религиозными организациями и представителями органов государственной власти;
• подготовку, по благословению епархиального архиерея, распоряжений, содержащих направления и приоритеты миссионерской и апологетической деятельности благочиний и приходов [6].

2. Организационно-управленческие механизмы:

• осуществление высшего начальственного наблюдения за работой епархиального миссионерского отдела [7] и общего руководства миссионерской деятельностью епархиальным архиереем [8];
• совершенствование в епархиальных миссионерских отделах условий для обеспечения эффективной деятельности на основе ее ресурсного обеспечения и современных механизмов управления;
• эффективная организация межведомственного взаимодействия епархиальных миссионерских отделов при координации Синодального миссионерского отдела;
• координация деятельности епархиальных отделов в рамках Совета митрополии;
• участие в системном изучении и распространении передового опыта работы специалистов епархиальных миссионерских отделов, продвижение лучших проектов и программ в области миссионерской работы на общецерковный уровень;
• управление епархиальными миссионерскими проектами;
• оказание всесторонней помощи в реализации миссионерских проектов и их сопровождение.

3. Научно-методические механизмы:

• формирование системы исследований в области миссиологии;
• изучение возможностей использования информационных и коммуникационных технологий и форм организации социальных отношений в развитии миссионерской деятельности;
• изучение роли местных средств массовой информации и информационно-телекоммуникационной сети Интернет в развитии миссии;
• проведение религиоведческих и социологических исследований, в рамках формирования карты миссионерского поля [9], направленных на получение достоверных данных о тенденциях в области религиозной ситуации на уровне епархий.

4. Финансово-экономические механизмы:

• создание необходимых организационно-финансовых механизмов для развития эффективной деятельности епархиальных миссионерских отделов;
• создание гибкой системы материального стимулирования качества работы сотрудников миссионерских епархиальных отделов;
• участие в грантовых конкурсах.

5. Кадровые механизмы предполагают:

• привлечение к работе по профильным направлениям церковной деятельности, в том числе на уровне благочиний и приходов, сотрудников, прошедших специальную подготовку в центрах подготовки приходских специалистов согласно «Церковному образовательному стандарту по подготовке миссионеров» [10];
• осуществление контроля и мониторинга подготовки приходских миссионеров руководителем епархиального миссионерского отдела при начальствующем попечении епархиального архиерея;
• формирование епархиального реестра миссионеров по результатам аттестации специалистов в области миссионерской деятельности и выдачи соответствующего сертификата, с передачей епархиального реестра миссионеров в назначаемые сроки в Синодальный миссионерский отдел для включения в общецерковный реестр [11].

IV. Ожидаемые результаты

Реализация обеспечит:

• развитие общецерковной системы миссии, основанной на консолидации усилий епархиальных миссионерских отделов при координации Синодального миссионерского отдела, современной развитой инфраструктуры, правового регулирования и эффективных механизмов управления;
• укрепление, развитие и совершенствование программ подготовки кадровых ресурсов для миссионерского служения;
• повышение качества и прикладного значения научных исследований в области миссиологии;
• привлечение мирян к волонтерскому миссионерскому служению;
• формирование системы мониторинга показателей, отражающих эффективность системы миссии на территории пастырской ответственности Русской Православной Церкви.

---

[1] — Концепция миссионерской деятельности Русской Православной Церкви (документ принят Священным Синодом 27 марта 2007 года, журнал № 12).

[2] — Постановления Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2017 г., п. 15.

[3] — Во исполнение п. 15 Постановлений Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2017 г.

[4] — Подробнее см. п. 3.1. Миссионерское поручение / р. 3. Практика миссионерского служения / Концепции миссионерской деятельности Русской Православной Церкви (документ принят Священным Синодом 27 марта 2007 года, журнал № 12).

[5] — Данный раздел относится к миссионерской деятельности на территории Российской Федерации.

[6] — В соответствии с п. I / Епархиальный уровень документа «Об организации миссионерской работы в Русской Православной Церкви» (Документ утвержден определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 27 декабря 2011 года (журнал № 152)).

[7] — Устав Русской Православной Церкви. Глава XV, п. 1.6, 1.18 з), 1.14, 5.57.

[8] — П. I / Епархиальный уровень документа «Об организации миссионерской работы в Русской Православной Церкви» (Документ утвержден определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 27 декабря 2011 года (журнал № 152)).

[9] — П. 1. Концепции миссионерской деятельности Русской Православной Церкви (документ принят Священным Синодом 27 марта 2007 года, журнал № 12).

[10] — Документ принят Высшим Церковным Советом 21 июня 2013 года и одобрен на заседании Священного Синода 16 июля 2013 года (журнал № 74).

[11] — В соответствии с Положением об аттестации миссионеров (Документ принят Высшим Церковным Советом 21 июня 2013 года и одобрен на заседании Священного Синода 16 июля 2013 года (журнал № 74)).