Этим летом общественную огласку получило решение Церковного суда Красноярской епархии по делу о канонических правонарушениях клириков Минусинского, благочиния иерея Виктора Пасечнюка и иерея Георгия Потылицына.
Конечное решение стало итогом расследования, длившегося с 24 декабря 2017 года по 29 марта 2018 года. В течение этого периода Епархальный суд сначала (в составе выездной комиссии) заслушал показания всех сторон непосредственно в приходе первоверховных и всехвальных апостолов Петра и Павла села Каратузское, а затем провел пять заседаний в городе Красноярске. Рассмотрев и изучив взаимные обвинения, суд постановил «оставить наказание иерея Георгия Потылицына на усмотрение правящего архиерея, а иерея Виктора Пасечнюка — извергнуть из священного сана».
Это решение ряд недружественно настроенных к Церкви комментаторов уже предпочли назвать несправедливым и возмутительным. Редакция «Православного слова Сибири» призывает читателей не идти на поводу у сомнительных «экспертов» и самостоятельно разобраться в каратузской проблеме, ознакомившись с серией тематических материалов.
Есть такой замечательный роман о коллективизации и политических репрессиях в 1930-х годах авторства современной российской писательницы Гузель Яхиной «Зулейха открывает глаза». Отличное произведение, самобытный авторский стиль, как итог — заслуженное признание читателями и критиками. Каждый найдет в книге немало оригинального и поучительного.
Один конкретный образ из «Зулейхи… » очень важен в контексте этой статьи. По сюжету, достаточно заметный герой второго плана — профессор медицины Лейбе, столкнувшись с началом революции в стране, предпочел ни вставать на ее сторону, ни бороться с ней. Он ушел в себя, или, словами самой Гузели Яхиной, «вырастил вокруг себя яйцо», десять лет упрямо абстрагируясь от всего, происходящего вокруг. Даже свой арест и высылку в Сибирь Лейбе поначалу воспринимает как научную командировку.
Почему же этот образ так важен для понимания всех тех горьких событий, что происходили в Каратузском в течение последних полутора лет? Общаясь с их участниками и очевидцами, я не мог отделаться от ощущения, что похожее «яйцо» вокруг себя создал и главный антигерой каратузской драмы — бывший настоятель местного прихода апостолов Петра и Павла иерей Виктор Пасечнюк (вопрос о его извержении из сана сейчас рассматривает Святейший Патриарх Московский и всея Руси). Самое страшное, что в отличие от яхинского профессора Лейбе, он не только не «разбил» свою скорлупу, но и умудрился до этого «поселить» в нее еще несколько десятков людей — с самыми трагическими последствиями…
Попытка «пробудить»
А с чего же началась эта невеселая история? Пролог у нее был самым незатейливым, даже будничным. «Ничто не предвещало беды». 14 декабря 2016 года настоятель Петропавловского храма села Каратузское иерей Виктор Пасечнюк получил указ Управляющего Красноярской епархией Митрополита Красноярского и Ачинского Пантелеимона о снятии с должности и назначении штатным священником в тот же приход.
Ощущение такое, что фотография сделана в 80-е или 90-е годы ХХ века, когда храмы только-только передавались Церкви. Но нет, это 2016 год.
То, что сторонники впоследствии запрещенного в служении, а затем и низвергаемого из сана клирика в письмах в Москву и Красноярск будут называть «странным и неожиданным отстранением», было, в общем-то, нормальной практикой церковной жизни. Перевод с настоятельства на должность штатного священника для пастыря Русской Православной Церкви — это не публичное унижение, не плевок в лицо и не акт самодурства со стороны благочинного церковного округа и правящего архиерея. Это — необходимая и порой единственно верная реакция на стагнацию жизни приходской общины.
— Иногда так бывает, что приход словно «уснул». Это может быть и у самого лучшего, истового и благочестивого батюшки. Ну не идет строительство храма, нет притока новых прихожан, не получается организовать воскресную школу, — и нужен другой, свежий взгляд, поэтому и назначают нового настоятеля. Именно это и произошло в 2016 году в Каратузском, — пояснил один из священников Красноярской епархии.
К слову, в то же время — на исходе 2016 года — в нашей епархии еще в двух храмах настоятели, согласно указам правящего архиерея, становились штатными священниками: «приходы уснули».
Многие пресвитеры, отдавшие служению в священном сане значительную часть жизни, получали такой — безусловно, не самый приятный — опыт.
Настоятельская доля непроста, и далеко не каждый хороший батюшка может быть хорошим настоятелем.
Это послушание требует навыков и дипломата, и организатора, и бухгалтера и строителя. Человеку поверхностному может показаться что настоятельство—— это одни только лишь «отче, благослови» от прихожан. Важно понимать и другое: никакой епархиальный архиерей не захочет менять настоятеля в процветающем приходе. Это, как минимум, просто нерационально.
А было ли все так благополучно в общине верующих при каратузском Петропавловском храме до декабря 2016 года? Или к тому времени она уже успела стать тем самым «яйцом», оградившимся невидимой скорлупой от внешнего мира?
Сон в два десятилетия
Благополучной жизнь сельской общины верующих — как бы ни возражали защитники Виктора Михайловича Пасечнюка — к тому времени можно назвать едва ли. Лучше всего ее состояние характеризует уже сказанное выше: «приход уснул».
Так выглядел иконостас православного Петропавловского храма. Вместо икон — цитаты из Ветхого Завета
Начать стоит с того, что верующим церковь апостолов Петра и Павла вернули еще в 1995 году (ранее там размещались Дом культуры с кинотеатром). Тогда же в Каратузском был зарегистрирован приход, и все это время его настоятель не менялся. Любой знакомый с нормами церковной жизни человек подтвердит: 21 год настоятельства в одном и том же храме — это невероятный, если так можно выразиться, карт-бланш от Священноначалия. За это время, казалось бы, совершенно «из ничего» могут возводиться храмы, часовни и соборы, созидаться реальная церковно-общественная жизнь.
Примеры тому можно без труда найти в новейшей истории нашей епархии. Взять хотя бы служение митрофорного протоиерея Евгения Фролова, назначенного в далеком 1993 году настоятелем Казанского собора в городе Ачинске и благочинным церквей Ачинского округа. Со временем из окружной территории пришлось выделить еще два новых благочиния (Назаровское и Шарыповское): настолько много стало храмов и воцерковленных верующих. Повсеместно действуют воскресные школы, налажена система миссионерского и социального служения, соработничества со светской властью. Уже 18 лет — гораздо дольше, чем в стольном граде епархии — в Ачинске принимает учеников православная гимназия.
А за 21 год в Каратузском успели отремонтировать один из трех приделов Петропавловского храма, Знаменский.
Два других — апостолов Петра и Павла и праведной Анны Пророчицы — до сих пор стоят в разрухе и запустении. Не хватает средств? Но, опять же, все познается в сравнении: в соседних районных центрах, поселке Курагино и селе Ермаковском, храмы менее чем за десять лет возвели на пустыре.
При этом Петропавловский храм — одна из немногих старинных православных церквей на юге Красноярского края, уцелевших в годы богоборчества (ее построили в 1852 году). Она, без преувеличения, достопримечательность как минимум регионального уровня. Помощь в ее реставрации неоднократно предлагали многие неравнодушные люди. Лично глава Каратузского района Константин Тюнин предлагал безвозмездно составить проект и смету восстановления исторической церкви. Но ответом всем было неизменное равнодушие теперь уже бывшего настоятеля.
Впрочем, уже после смещения с должности, Виктор Пасечнюк предпочтет прятаться за «скорлупой» пресловутого невидимого «яйца»: мол, храм-то мы восстановить хотели, да вот незадача: непосильные поборы со стороны архиерея и благочинного мешали.
Посторонним вход запрещен
«Церковь — не в бревнах, а в ребрах», — многим читателям хорошо известна эта «аксиома» приходской жизни. Быть может, Петропавловский храм, несмотря на затянувшуюся реставрацию, служил неким духовным маятником в масштабах всего района, а в стенах храма действительно были заложены основы полноценной приходской жизни?
Предоставим ответ самим местным жителям.
— Приходская жизнь во время настоятельства отца Виктора находилась на нуле, требы исполнялись только по мере поступления. Люди стали ездить в другие храмы: в Кочергино, в Курагино, в Минусинск. Миссионерской деятельности настоятеля не было вообще, хотя в районе и в самом селе открыто существуют общины виссарионовцев и свидетелей Иеговы, — утверждает Елена, одна из прихожанок Петропавловского храма.
Молебен у чтимсого верующими Тихвинского источника в Каратузском районе. Но совершает его настоятель из Курагино — протоиерей Игорь Корнатовский. Виктор Пасечнюк источник «не признавал»
Бывший настоятель действительно не посещал поселения за пределами районного центра. Казалось бы, окормление общин верующих в малых поселениях стало уже повсеместной практикой в Русской Православной Церкви, но Виктор Пасечнюк, видимо, так не считал. Например, более 10 лет стоит неосвященной часовня в деревне Моторское: местные жители построили ее сами, но священник даже не потрудился ее освятить. В самом же райцентре при Петропавловском храме вместо воскресной школы действовал лишь некий «кружок» с более чем странной учебной программой.
— Мы слушали лекции про псалмы с толкованиями еврейских букв и изучали книгу самого отца Виктора. Тогда и мысли не было, что она выпущена без благословения митрополита, — будет вспоминать спустя время одна из прихожанок.
Просветительско-богословские амбиции низложенного священника были не только не благословлены Священноначалием, но и в принципе не имели под собой сколько-нибудь значимой основы. Начиная с 2014 года, Виктор Пасечнюк фактически забросил заочную учебу в Томской духовной семинарии и уже является отчисленным. Возникает очередной вопрос: как человек, не обладая ни светским, ни духовным высшим образованием, может сам писать (и издавать — при якобы «бедственном» положении прихода) книги, учить по ним людей? Но бывший настоятель, очевидно, не боялся принимать спорных решений.
Прежде всего, это явствует из того, что, судя по рассказам местных жителей, приход в годы настоятельства Виктора Пасечнюка стал будто «закрытым клубом». К Таинствам и чинопоследованиям Церкви мог подойти только узкий круг людей. Даже чин отпевания заботливый пастырь совершал только над теми, кого считал достаточно воцерковленными. Об этом он не постеснялся даже написать открыто во вывешенном в храме объявлении.
Приход никак не участвовал в жизни села.
Широкое празднование Пасхи и Рождества, Крещения Руси, Дня семьи, любви и верности, других церковных и церковно-государственных праздников в Каратузском вплоть до 2017 года были неизвестны. И проблема состояла не в том, что местные власти ставили препоны на пути верующих — сам настоятель не искал никаких контактов с внешним миром.
Мягко говоря странная стратегия для священника — в селе с населением в 7 тысяч человек отделять явное меньшинство, несколько десятков постоянных прихожан, от всех остальных жителей. Словно речь идет не о православном приходе, а о некоем закрытом — будто яйцо в скорлупе — сообществе…
— Петропавловский приход совершенно не напоминал по духу другие приходы Православной Церкви. Какая-то странная кучка людей, во всем слушавшаяся своего настоятеля и никого другого не желавшая признавать. Еще не секта, но уже не приход — это точно, — поделился своими воспоминаниями один из жителей Каратузского, живущий сейчас в краевой столице.
Стяжательство выдуманное и стяжательство явное
Здесь самое время вновь вернуться к голословным обвинениям Виктора Пасечнюка в адрес правящего архиерея и отца благочинного, якобы «разорявших» каратузский приход непомерными поборами.
— Смешно и грустно было это читать. Сколько лет я несу служение в сане — и здесь, в Красноярской, а ранее и в других епархиях — вот ни разу ко мне никто почему-то не приходил в храм и не говорил, мол: «Вынь да положи вот такую вот сумму». Ни разу такого не было, будь то со стороны архиерея, секретаря епархии, благочинного или кого другого, готов поклясться, — вот лишь один из коммментариев, которые я получил от священников нашей епархии.
Тема финансовых взаимоотношений внутри Церкви сама по себе является очень сложной и деликатной. Не стоит, думаю, напоминать, что приходы, благочиния и епархии отделены от государства, не стоят на балансе коммерческих предприятий, но не избавлены от необходимости вносить платежи за коммунальные услуги, выплачивать заработную плату клиру и причту при церквях и много другого. Опять-таки: Церковь в XXI веке — это и социальное служение, это многочисленные инициативы, направленные на помощь страждущим, бездомным и просто оказавшимся в тяжелой жизненной ситуации людям. И на все это нужны деньги.
— Взносы в епархию — да, об этом можно много говорить и вздыхать, разные ситуации бывают. Но зачем жаловаться сторонним людям? Лично я знаю, что всегда, при любых обстоятельствах могу приехать на прием к Владыке Пантелеимону. Объяснить ему наши приходские обстоятельства, и митрополит всегда выслушает, всегда вникнет в суть проблемы. И остальных настоятелей — тоже выслушает и тоже поймет, — поделился со мной в личном разговоре еще один батюшка.
Но такой ли бедственной была ситуация в каратузском Петропавловском приходе?
— Многие годы огромное бремя коммунальных расходов несла на себе сельская администрация, а с 2008 года, по инициативе районного краеведческого музея, в рамках районной целевой программы «Сохранение культурного наследия Каратузского района» из бюджета района неоднократно выделялось по 100 тысяч рублей на восстановление храма, — свидетельствует красноярский историк-краевед Руслан Кравченко, уроженец Каратузского.
Рядом с бывшим настоятелем Петропавловского храма можно увидеть иконы, им самим и написанные. Оставим за читателем выводы о их качестве и уместности в православном храме
Существенных сдвигов в реставрации храма не произошло. Возникает риторический вопрос: а куда тогда ушли сэкономленные и полученные от местных властей деньги? И этот вопрос — далеко не единственный, который сопровождал финансово-хозяйственную сторону жизни Петропавловского прихода, если так можно выразиться, в «эру Виктора Пасечнюка».
— Одним из первых моих неприятных открытий в Каратузском стал ювелирный магазин. Жители воспринимали его как церковный, охотно туда шли. Доходило до того, что даже кассиры в лавке при храме советовали желающим купить крестик или цепочку — «идти к матушке». Действительно, торговала там супруга Пасечнюка, Наталья, ей же (а не Церкви) по документам он и принадлежал. Даже не берусь сказать, какой у них был доход: говорили, что одно время Пасечнюки единственные торговали в Каратузе серебром, — рассказал сменивший «главного героя» статьи на должности настоятеля Петропавловского прихода иерей Георгий Потылицын. Так что, по-видимому, «скорлупа» предприимчивого батюшки отнюдь не мешала его бизнес-талантам.
Поворот не туда
Тогда, в декабре 2016 года, иерей Виктор Пасечнюк все еще являлся действующим клириком епархии. И он вполне мог пойти по совсем другому пути — служения в священном сане. Но пресловутое «яйцо» непомерного самомнения и странных амбиций этого сделать ему не дало.
18 декабря клирик написал прошение о почислении за штат — в связи с несогласием с решением правящего архиерея. Просьбу удовлетворят 20 декабря. А 22 декабря свет увидит пресловутое открытое «Письмо о разрешении недоумения». Стыдливо умалчивая о собственном неисполнении прямых священнических обязанностей, бывший настоятель тогда предъявил бездоказательные обвинения лично Митрополиту Пантелеимону и благочинному церквей Минусинского округа протоиерею Евгению Нещерету — в корысти, стяжательстве и непомерных поборах. Открытая публикация пресловутого письма уже стала красноречивым свидетельством того, что Виктор Пасечнюк стремился лишь подбрасывать все новые и новые дрова в разгоравшееся пламя, но не тушить его.
Тем не менее, «блудному сыну» еще оставляли возможность вернуться назад, к служению у Божиего престола. 17 января 2017 года епархиальный суд впервые рассмотрел дело о канонических правонарушениях бывшего каратузского настоятеля.
Руководствуясь принципом церковной икономии (снисхождения), суд принял решение «дать иерею Виктору Пасечнюку возможность принести покаяние, осознать погибельность выбранного пути».
Но вместо этого клирик сначала объявил через социальные сети о «победе» и — без принесения какого бы то ни было покаяния — обратился к Высокопреосвященнейшему Владыке Пантелеимону с прошением о восстановлении в должности настоятеля Петропавловского храма в селе Каратузском.
Как видит читатель, искать хоть какую-то логику в действиях Виктора Пасечнюка понемногу становится очень трудно. По всей видимости, «яйцо» уже обрело полную власть над своим создателем. Оттого и дальнейший печальный ход событий стал неотвратимым.
Максим Рычков