«Центр паллиативной помощи — хоспис имени Василия и Зои Стародубцевых» существует в Железногорске уже 10 лет. Это единственный в Красноярском крае лицензированный хоспис — в основном здесь помогают онкологическим больным. Помогают справляться с болезнью (хотя это часто невозможно по медицинским показаниям), помогают пронести свой крест до конца с достоинством. Основали его братья Виктор и Анатолий Стародубцевы (старший — преподаватель вуза, младший — акушер-гинеколог) в память о своих родителях, которые тяжело уходили из жизни. Сейчас в хосписе 70 пациентов.
Поначалу дело шло очень трудно, хотя по незнанию общей ситуации рассчитывали братья совсем на другое — всестороннюю поддержку властей, живой отклик меценатов, активность волонтёров. Но натолкнулись на стену бюрократии, даже не так — страха и не желания смотреть на проблему. Потому что это не просто — видеть смерть.
— Несколько лет назад, в 2016 году, я впервые встретился с митрополитом Красноярским и Ачинским Пантелеимоном, — говорит Виктор Стародубцев, — рассказал ему о нашем хосписе. Владыка нас благословил, и, честно скажу, дела наши пошли совсем по-другому. Меня тогда очень удивило, что митрополит настолько глубоко понимает, как важны паллиативная помощь, работа хосписов и поддержка тяжело больным людям. Он сказал, что сам сталкивался, видел, как хосписы помогают людям. А сейчас мы начали большой 30-серийный проект «Люди говорят» — как раз о важности такой работы, для формирования общественного мнения: чтобы люди понимали, как важна поддержка тяжелобольным людям, сострадание и, по возможности, включались в эту работу. Мы решили, что первым в проекте должен появиться владыка Пантелеимон.
Митрополит Пантелеимон: «Хоспис — место, где людям возвращают — и я видел это — достоинство жизни, выводят из отчаяния и тотального страха. И затем человек, давая сам себе отчёт о своём заболевании, борется, либо идёт к переходу в вечную жизнь сознательно, без животного страха».
Хоспис Стародубцевых — медицинская организация с государственной лицензией. Правда, помещения своего нет (и это тоже большая проблема), поэтому хоспис мобильный.
— Работают у нас профессиональные медики, но они волонтёры. Это означает, что в течение дня они находятся на основной работе, а по вечерам едут к пациентам нашего хосписа, — поясняет Виктор Стародубцев. — Знают нас и в крае, и в стране — мы получили президентский грант, получили по нему автомобиль, который сейчас очень помогает нам в работе. К тяжело больному человеку выезжает каждый раз бригада, куда входят медики и социальные волонтеры, потому что на дому человеку требуется не только профессиональная врачебная помощь — надо убраться, поменять постель, постирать, приготовить, почитать книгу. Много чего нужно. При нашей организации имеется пункт проката технических средств — костыли, коляски и так далее. Есть у нас социальные акции, которыми мы по-настоящему гордимся. Например, «Прогулки с онкологом» — большой проект, который мы реализовали при помощи врачей-онкологов и поддержке краевого онкодиспансера. Врачи проводили беседы о том, как не заболеть раком, консультировали всех желающих в парке.
— Помогают ли власти? Почему нет своего помещения? За 10 лет, наверное, как-то можно было решить вопрос со зданием?
— Не особо помогают. Администрации, наверное, проще поставить качели или лавочку где-нибудь и трубить об этом полгода по всем телеканалам. Ну, лавочку поставил, и она стоит 10 лет. А здесь же — другое, непрерывный процесс, люди при котором меняются. Одному больному нужны средства ухода, другому — инвалидная коляска, средства ухода, лекарства. Поэтому хосписы требуют постоянных финансовых вливаний. Думаю, это одна из причин, по которой власти неохотно втягиваются в эту работу. Да, это затраты, но это касается качества нашей жизни. Я бывал в других странах и, к сожалению, должен констатировать, что у нас неважное отношение к хосписной помощи. Правда, в прошлом году случился небольшой прорыв в этом направлении: наши активисты (хосписов не так много в стране, и мы все друг друга знаем) пробились на приём к президенту, и был принят закон о паллиативной помощи. Это большое, важное дело.
… На смерть и болезнь смотреть страшно. Человек не думает о ней, гонит от себя, словно после того, как закроешь глаза, исчезнет и проблема. Но правда в том, что она не исчезнет.
— Сейчас мы переживаем эпидемию коронавируса и видим, как меняется наше общество. Раньше на встречах со студентами, рассказывая о волонтёрстве в трудовых коллективах, мы сталкивались с абсолютной стеной: «Ой, это неизвестно когда со мной будет, а может, и не коснётся меня». Но пандемия всё поменяла, сейчас люди, которые к нам приходят, рассуждают уже по-другому: оказывается, мы не живём каждый в своей оболочке, скорлупе — нет, мы живём в одном обществе, мы не автономны, мы можем протянуть руку помощи другому человеку.