8 июля, в День семьи, любви и верности, некоторые семьи Красноярска получили благодарственные письма за достойный пример в воспитании детей и сохранение православных традиций и семейных ценностей. Одна их таких семей — семья Нефедьевых: отец Димитрий и матушка Ксения. Беседу с ними о воспитании детей и семейных традициях читайте в интервью, подготовленном пресс-службой красноярского Иоанно-Предтеченского прихода.
? — Расскажите, как все начиналось?
О. Димитрий Нефедьев: Мы познакомились 20 лет назад на музыкальном фестивале, через год поженились. И через четыре года у нас начали появляться дети. Сначала Саша с Алексеем, затем Антон и Настя. Мы никогда не задумывались на тему количества детей, сколько получилось, столько и хорошо.
? — А чем отличается жизнь семьи священнослужителя от жизни простых православных людей?
Д. Н.: Да особо ничем не отличается. Есть общие правила для всех христиан. Конечно, если бы у нас в России, как раньше, было сословное общество, а в нем — духовное сословие, где отцы бы готовили своих сыновей в священники, то уклад семьи бы кардинально был другим. Но мы не задаемся целью, чтобы наши дети стали священнослужителями. К этому должен призывать Господь.
Матушка Ксения Нефедьева: Наша жизнь после рукоположения супруга сначала в диаконы, затем в священники, не поменялась. Разве что, изменился режим питания, потому что супруг не ест до Литургии.
? — Как вы пришли к Богу?
Д. Н.: В храм мы пришли вместе. И за нами пришли мои родители. Мы крестились вместе с отцом. Но в Господа я еще уверовал, когда мне было лет 16. Но тогда мы ходили к баптистам. Только позже пришло понимание, что истина — в православии. Мы пришли в церковь, когда у нас уже было двое старших детей.
? — А одноклассники не интересуются у ваших детей такой специфической профессией их папы?
К. Н.: Трое наших детей находятся на семейном обучении, старший, Алексей, пожелал учиться в школе.
? — А почему вы избрали такой нестандартный подход к образованию детей?
К. Н.: Я не работаю. После окончания педагогического университета я задумалась, что мне важно в этой жизни: учить чужих детей или заниматься своей семьей? И поняла, что свои дети важнее. Нам эта форма обучения кажется наиболее правильной. В начальной школе закладывается основы личности. Важно уметь сказать нет, пойти против общественного мнения. А в нашей общеобразовательной школе наоборот учат этого не делать, заставляют быть как все. Я сама училась на семейном обучении, мой брат тоже, он впоследствии даже получал президентскую стипендию. Когда мы Сашу забрали из школы в седьмом классе, она стала намного адекватнее. Потому что неконтролируемое поведение подростков очень плохо влияет на их мироощущение.
Для того, чтобы обучаться в семье, нужно желание ребенка. И они изъявили это желание. Дети ходили сначала в православную гимназию. Но там обучение только до четвертого класса. А когда пришла пора старшим детям выпускаться из нее, мы всех перевели на семейное обучение. Организовать это непросто. Девять месяцев очень тяжело. Мы приглашаем репетиторов по некоторым предметам, некоторые дисциплины я преподаю сама. Раз в полгода, или раз в год дети успешно сдают экзамены в школе по месту жительства. Педагоги к таким формам обучения относятся как неизбежному злу, но постепенно привыкают, так как в Красноярске это не редкость, в городе есть общественное движение в поддержку семейного образования, в которое входят около 300 семей.
? — А не было опасений, что дети будут лишены общения со сверстниками?
К. Н.: Этого не надо бояться абсолютно! Они же ходят в художественную школу, на борьбу, во дворе играют. Наоборот, они находятся в выигрышной ситуации, потому что могут выбрать себе друзей по интересам и по сердцу.
?— Как в вашей семье обстоят дела с гаджетами, телевизором?
К. Н.: У нас в семье существует четкое планирование времени. Если ты хочешь вечером посмотреть фильм, то должен все, что нужно, сделать в течение дня.
? — Остается ли время на свои собственные увлечения при таком полном погружении в семью?
К. Н.: Мне было интересно попробовать что-то сложное, и я освоила золотную вышивку. Это наше древнерусское рукоделие, очень красиво, нервы успокаивает. Мне удобно что-то делать руками из-за графика. Когда, например, занимаюсь с детьми математикой, у меня руки свободны. Поэтому я либо шью, либо вышиваю, не люблю сидеть без дела.
? — Спорт занимает отдельное место в жизни вашей семьи?
К. Н.: Да. Когда у меня начались проблемы со здоровьем, я поняла, что можно пойти в поликлинику, а можно в спортзал. И я выбрала второе. Детей отдали в спорт, чтобы выработать привычку, чтобы у них осталось понимание, что три раза в неделю нужно заниматься своим телом. Тогда во взрослой жизни можно избежать многих проблем со здоровьем. Это как в молитве: если каждый день молиться, то вырабатывается привычка.
? — А почему девочек отдали на борьбу?
Д. Н.: Они сами захотели. Возле нашего дома Школа олимпийского резерва. Мы сначала отдали мальчишек. А Настя ходила на акробатику. Но потом она сходила с братом на тренировки, ей понравилось, и попросилась на борьбу. Потом все съездили в лагерь, и Саша окунулась в эту атмосферу. И с тех пор все занимаются борьбой.
? — Алексей — ваш приемный сын. В чем-то его воспитание отличается? И как вы решились на этот шаг?
К. Н.: Когда я родила Сашу, первую дочку, в роддоме остался ребенок, мама которого сбежала. Это было на Украине, там было совсем плохо с финансированием. Потому что даже смеси приносили местные жители. Отдали нам его двухмесячным, еще до того, как мы оформили документы, потому что кормить его было нечем. У него был рахит страшный: большой живот, вышарканные волосы. Очень было все грустно.
? — С какими проблемами пришлось столкнуться?
К. Н.: Мы поняли, что генетика — очень сильная вещь. У него свое представление обо всем, даже о справедливости. Генами заложено даже то, что честно, что важно. А воспитанием можно только сгладить, скорректировать. В пять лет от чужих людей он узнал, что нам не родной. Но это и хорошо. По опыту, детям это лучше говорить в маленьком возрасте. Если узнают в подростковом, то возникает больше проблем. Когда сталкиваемся с трудностями, нам помогают специалисты из органов опеки. Беседуют с ребенком, это хорошо помогает.
? — Что вы хотите заложить в своих детях. Чему их научить?
Д. Н.: У нас нет четкого плана воспитания детей. У англичан есть хорошая поговорка: «Не воспитывайте детей, воспитывайте себя. Они все равно возьмут с вас пример».
? — А правила есть в вашей семье?
К. Н.: У нас в семье жесткая иерархия. Главный папа. Потом мама, дальше по старшинству. Грубо говоря, если осталась лишняя конфета, то она достается папе. А он уже сам решает, как ей распорядится. Мы даем понять детям: то, что ты ребенок — не значит, что ты главный. Это проще, когда с детства воспитывается уважение к родителям, к старшим вообще. Когда у меня дети спрашивают, кого я больше люблю, я всегда отвечаю: «Папу».
? — Как научить детей молитве?
Д. Н.: Постепенно. Пока наши дети были маленькие, молились все вместе. Сейчас они сами. Иногда бывает, что забывают. Особенно перед едой. Тогда я напоминаю, шучу, что поросята не молятся, и это действует. Но мы не нагружаем их молитвенными правилами, все даем по силам.
? — А вы знаете, как сделать так, чтобы дети полюбили Бога?
Д. Н.: Это не в нашей компетенции. Каждый человек должен пережить свою встречу с Богом. Пока он это не переживет, то он не поверит. Бывают, конечно, редкие случаи, когда человек с детства расположен к этому. Из четверых детей у нас только Антон с детства любит молитву, Закон Божий. Ведь таких людей, как Серафим Саровский, очень мало. Не зря же у нас в Священном Писании есть притча про блудного сына, и не зря в Ветхом Завете столько примеров детей, совершенно не знающих Бога. И нет никакой гарантии, что у священника будут верующие дети. Можно воспитать нравственное понимание вещей, привить христианские взгляды на положение вещей, рассказать, что такое грех и добродетель. А любви к Богу научить нельзя. Человек должен сам до этого дойти. Богоискание — личное. А мы можем только молиться. Ведь Дух дышит, где хочет.
Беседовала Екатерина Перышкина. Фото из семейного архива.