Юрий Пасхальский
Долгие годы минули со времен «государственного атеизма», но православный народ России все еще с трудом понимает церковную терминологию, в том числе и самые простые слова — «приход», допустим. «Каков поп, таков и приход» — поколения, выросшие в эпоху свободы совести, утратили смысл этой пословицы.
Из Большого энциклопедического словаря мы можем узнать, что приход — это «низшая церковно-административная единица, церковь с причтом и содержащая их церковная община (прихожане)». Но, кажется, этого совсем недостаточно.
Мы побеседовали с человеком, который на протяжении многих лет организовывал и развивал приходы, и который сам является неизменной частью приходской жизни многих красноярцев. Наш собеседник — протоиерей Николай Ши-кэ-мин. Сегодня он настоятель храма во имя Иоанна Предтечи в центре Красноярска, а еще — заведующей епархиальной канцелярией и благочинный церквей Красноярского округа.
— Отец Николай, что слово «приход» значит лично для вас?
— Приход — это, прежде всего, люди, которых священник призван любить, вести к Богу, помогать им бороться со своими дурными наклонностями. Это община верующих, возглавляемая настоятелем храма. Бывают большие приходы, где много духовенства и церковнослужителей, но в селах зачастую настоятель выполняет сразу несколько функций. Вообще, общины верующих бывают очень разными. Одно дело в большом городе, совсем другое в деревне. Допустим, в местах, где живут строители ГЭС, бывшие комсомольцы, отношение к Церкви будет особенным. Не враждебным, просто разговаривать с людьми нужно совершенно иначе. Самые разные люди собираются
— И как часто нужно приходить в храм, чтобы стать прихожанином?
— Тут главное не количественные показатели. Прихожанин — это человек, живущий в ногу с Церковью: регулярно участвующий в Таинствах, читающий Евангелие. Он постится и исполняет утреннее правило. Все это установлено Церковью для спасения человеческой души. Такие люди — костяк любого храма. Но есть и так называемые «захожане», которые сегодня не участвуют в жизни Церкви, но стараются идти к этому.
Недавно встретился с женщиной, которая поделилась со мной: «Я дома молюсь по молитвослову, но у меня нет времени ходить в Церковь, не созрела еще». И это печалит ее. Люди верят в Бога, но еще не стали частью прихода. А бывает и иное, когда прихожане остывают, постепенно уходят их храма. Кто в этом виноват? Конечно, виноват сам человек, но виновато и духовенство — вовремя не заметили, не услышали на Таинстве Исповеди, не нашли слов.
От формальной молитвы не бывает плодов
Быть прихожанином храма сегодня — это испытание. Ведь нужно стремиться именно к христианской жизни, к видению и принятию промысла Божьего. На этом пути всегда множество искушений. Один мужчина недавно рассказал, что его жена перестала исполнять утреннее правило. Я удивился, так как хорошо знаю эту семью. А ведь женщина просто перестала чувствовать молитвы. Это говорит о том, что она совершала их неправильно, не молилась, а просто вычитывала текст. Когда мы живем формально, тогда не будет плодов. Можно сколько угодно ходить в храм, но не знать и не чувствовать самого важного. А все же приход, повторюсь, должен иди в ногу с Церковью.
— И много ли среди православных людей, которые идут вместе с Церковью?
— Большинство граждан нашей страны не научено самым основам веры. Они крещеные, но не просвещенные. После падения Советского Союза народ пошел в храмы. Мы этому обрадовались. Но он пришел, покрестился и снова ушел. Священников было мало, не было ни времени, ни сил. И достаточного образования не было. Так получилось. Время было упущено.
На большие праздники, такие как Рождество, Крещение, Пасха — храмы полные. Мы видим, что люди идут. И это не просто традиция посещения храма — народ искренне молится, многие плачут. И Бог помогает им. Он ждет, когда придет время и они станут частью Церкви.
Мы знаем, что большинство граждан России считает себя православными, но есть исследования, которые говорят, что лишь 2 процента от всего населения живут вместе с Церковью, то есть регулярно посещают богослужения, причащаются.
Мы, священники, не должны питать иллюзий. Нам необходимо учится общаться с самыми разными людьми. Нам нужно учиться говорить о вере. А для этого необходимо и духовное и светское образование. А главное — желание помочь человеку.
— Сегодня вы — настоятель одного из центральных приходов епархии. Но вам есть с чем сравнивать. Где трудиться сложнее: в сельском отдаленном приходе или в центре большого города?
— Конечно, чем больше у человека послушаний, тем ему тяжелее. И думаешь: «Господи… тяжело». Когда я служил в небольших селениях, это было интереснее. Не знаю, почему. Может быть, люди были проще. Я был один на приходе, но было больше времени, чтобы общаться с людьми, помогать им.
Конечно, там были другие трудности, но это время было каким-то светлым. А сегодня — заботы, проблемы. И очень много ответственности. Это накладывает тяжелый отпечаток. Глоток свежего воздуха дают паломничества, посещения святых мест. И после совершения Таинств Крещения, Венчания, возвращаясь домой, я чувствую свет на душе.
Глоток свежего воздуха дают паломничества и совершение Таинств
Здесь, увы, вроде находишься в храме, делаешь дело Божие, но часто все воспринимается по-другому из-за суеты, проживаний. Когда я служил один, было проще. Хоть и нужно было делать все самому, и хлопот тоже хватало. Но я должен трудится на том месте, на которое Господь поставил меня сегодня. Это некий крест, который может показаться тяжелым, но Господь помогает его нести.
— Кто трудится сегодня у вас на приходе?
— Мне кажется, людей у нас не много. Но меня каждый раз поражает эта цифра — сорок человек. Среди них — штатные люди, с окладом, и волонтеры. Такое количество талантливых людей, профессионалов своего дела, дает возможность развивать сразу множество направлений.
Конечно, первоочередная задача любого священника и любого прихода — это совершение богослужений и участие в них. Но люди хотят большего. Сегодня у нашего храма есть даже собственная пресс-служба, которая ведет сайт прихода и группы в социальных сетях. Есть паломническая служба, есть замечательный хор. Одни люди трудятся в иконных лавках, другие пишут книги про наш храм — мы очень разные. Есть молодежное движение, воскресная школа. Особенно важное место занимает развитие социального служения. Мы посещаем людей, которые уже не могут выходить из дома — и верующих, и не верующих. Один бы я со всем этим точно не справился.
— Многое из упомянутого вами требует профессиональной подготовки. Люди сами приходят?
— Я часто молюсь, чтобы Бог помог найти людей, способных заняться тем или иным направлением в жизни нашего прихода. И каждый раз происходят, казалось бы, случайные встречи с незнакомым вроде человеком — на улице, в магазине, где угодно. Мы беседуем, и вдруг я понимаю — это именно тот человек, которого я искал.
По наивности своей я считал, что если человек хороший, то у него все получится. На самом деле, хороший человек — это не профессия. Даже в храме должны трудиться профессионалы, системные люди, при условии, что они верующие. Как показала практика, у таких людей, с мирским опытом, все получается гораздо лучше.
Сегодня это необходимо. Помимо храма Иоанна Предтечи, за каждым нашим священником закреплены другие приходы, чаще сельские. В свободное время они совершают богослужения там. Кроме того, наш приход сегодня занимается строительством еще двух храмов.
— Встречается мнение, что прихожане — некая закрытая группа…
— Да, а священник не ест, не пьет и все время в алтаре пребывает (улыбается).
И сегодня, когда человека в подряснике видят на машине, все очень удивляются.
И то же самое с верующими людьми — многие их опасаются, боятся. Я и сам в свое время, когда еще в храм не ходил, не понимал, кто же такие эти православные — тоже опасался. Верующие казались какими-то мрачными, скорбными. Такой образ навязывали всем нам в советское время.
На самом деле, это такие же люди, но они с другими мыслями. Представьте: человек тридцать лет жил своей жизнью, ни о чем не задумывался, и вдруг начал понимать, что дальше так нельзя, жизнь нужно менять. И как менять? Каяться в совершенных грехах, исправлять содеянное, совершенствоваться. Таких людей бояться точно не нужно!
А так, верующие — это совершенно обычные люди, но они открыли в этом мире нечто очень важное. Поэтому православные живут светлее, интереснее, радостнее (конечно, если это настоящая вера, а не притворство и не исполнение внешних форм). Ведь появляется смысл жизни, неизменный, вечный. Это я по себе знаю. Люди находят себе новых друзей на приходе, единомышленников. И даже не только в духовном смысле. У нас при храме есть даже клуб садоводов.
Среди наших прихожан — преподаватели университетов, учителя, депутаты, бизнесмены, студенты, рабочие, пенсионеры, самые разные люди. Но мы вместе. Сегодня у нас нет такой приходской структуры, как до революции, когда каждый человек был приписан к определенному храму. Допустим, в Иоанно-Предтеченский храм ходят люди с самых разных районов города. Они полюбили определенного священника — ходят к нему, исповедуются, советуются. Но есть и те, которые живут в соседнем доме.
Так что, приходы совершенно открыты для всех, кто стремится к Богу. А страх и непонимание — они будут всегда, хотя Церковь сегодня совершенно открыта к общению и пытается убедить людей в обратном. Наша общая задача — показать людям красоту веры.
— В чем главные сложности просвещения, воцерковления нашего народа?
— Тут две проблемы: не хватает храмов, не хватает духовенства. У нас в Красноярске есть районы, где это наиболее остро выражено. К нам в епархиальную канцелярию приходит множество писем с просьбой построить храм. Но ведь одного благословения митрополита недостаточно, чтобы храм появился. Сам верующий народ должен собираться в приход, получать благословение и возводить церковь.
Что касается количества духовенства, то правильно Святейший Патриарх говорит: мы не можем рукополагать во пресвитеры каждого мужчину, стоящего в храме, ведь священник должен иметь образование, крепкую веру, должен быть испытан.
Я уверен, что в каждом храме число постоянных прихожан будет расти, и храмы будут строиться. И если сегодня мы будем серьезно трудиться, Господь сделает все, чтобы каждого человека привести к жизни вечной.
На самом деле, наш народ открыт к диалогу. Но у священников не хватает ни времени, ни сил пойти в школы, дома престарелых, дома инвалидов, стоять буквально на перекрестках улиц и беседовать. Сегодня мы в храме, на приходе — и это уже хорошо. Господь ведет нас.
— Сегодня все еще часто приходится слышать, как людям делают резкие замечания в храмах. Как вы справляетесь с этим на своем приходе?
— Это очень печальное явление. Всегда боролся с этим! Нашим прихожанам говорю: «Дорогие братья и сестры, не трогайте людей, как бы они не стояли, в чем бы они не зашли, пусть стоят и молятся». Стоит только представить, что это ваш блудный сын — и вы будете стоять и молиться, чтобы никто не подошел к этому человеку, не выгнал его из храма.
Это просто неправильно — мешать таким людям. Жизнь по букве закона — это еще не христианство. Мы должны жить по любви. Слава Богу, мы победили такое «законничество» на своем приходе. Верующие люди наконец поняли, что подобное поведение недопустимо.
Другой вопрос, когда люди сами приходят в церковь, как в некий магазин: «Вы меня, пожалуйста, обслужите, все для меня сделайте». Такие люди специально ищут повод для возмущения, чтобы сказать потом: «Я сюда не хожу, потому что здесь все неправильно». Редко, но это случается.
Чаще окружают люди, которые любят священников, которые помогают нам. Они видят труд священника и пытаются ответить взаимностью, в том числе делают подарки. Сегодня нецерковные люди часто осуждают это, считают, что мы должны за это оправдываться. Не должны. Но духовенство не может давать повод, вводить людей в соблазн. Ведь для многих самое радостное зрелище — это согрешающий человек, особенно священник. Многие оправдывают этим свои пороки.
В советское время нам навязали, что прихожане — мрачные и скорбные
Нам нужно быть максимально открытыми и деятельными. В храме Иоанна Предтечи всегда есть дежурный священник, чтобы каждый, приходящий в храм, мог получить ответ на вопросы, а часто и поддержку. Кому-то нужно освятить крестик, а кто-то не хочет жить. Часто мы, священники, становимся последней инстанцией.
Первые дни в Церкви Господь носит человека на руках. Потом верующий становится на ноги и делает свои первые шаги в вере, чтобы доказать Богу, как он Его любит. И если это искренно — Господь во всем поможет.