Максим Рычков
В середине мая российское общество всколыхнули неприятные события в Екатеринбурге. Акция протеста местных «защитников сквера» — очевидно, заранее спланированная и хорошо подготовленная — против восстановления в городе Екатерининского собора переросла в столкновения с блюстителями правопорядка.
Не касаясь темы организаторов этой акции и их подлинных целей, следует признать тревожность самого факта «политизации» антихрамового протеста. Ведь следующей подобной «горячей точкой» на карте России может стать наш Красноярск, где до сих пор не утихла широкая общественная дискуссия вокруг возрождения на набережной в районе Стрелки Богородице-Рождественского кафедрального собора.
Аргументы, приводимые противниками строительства, во многом несостоятельны и строятся на сознательном искажении фактов. Поэтому мы считаем необходимым опровергнуть досужие домыслы относительно восстановления исторического кафедрального собора в краевой столице.
МИФ 1
«Собор — бессмысленная постройка, его хотят возвести только потому, что так кто-то решил „наверху»».
Даже на общем фоне бытующих вокруг Богородице-Рождественского собора стереотипов этот — безусловно, наименее состоятельный.
Каждому более-менее знающему историю родного города красноярцу известно: этот храм простоял 75 лет (с 1861 по 1936 года). Его спроектировал сам К.Ф. Тон — создатель Храма Христа Спасителя и Большого Кремлевского дворца.
Строительство на свои средства профинансировали красноярцы, а возведение собора стало важной символической вехой в истории будущей краевой столицы: из небольшого городка на окраине империи Красноярск окончательно превратился в один из важнейших центров всей азиатской части России. Ведь нигде в Сибири и на Дальнем Востоке в ту пору не было храма больше и красивее.
Безусловно, Богородице-Рождественский собор был главной достопримечательностью дореволюционного Красноярска. Его неоднократно посещали члены царской семьи, иностранные путешественники и дипломаты. Храм служил не только местом для молитвы и архитектурным памятником; при нем действовали школа, библиотека, оказывалась помощь неимущим.
Уничтожение кафедрального собора в 1936 году стало волюнтаристским актом безбожных властей в духе общей политики «воинствующего атеизма». С верующими красноярцами никто и не думал согласовывать или хоть как-то обсуждать этот варварский акт. Глубоко символично, что взорвать историческое здание удалось только с третьей попытки.
МИФ 2
«Храмов в городе и так много, стоят пустые. Новый никому не нужен»
В миллионном Красноярске на сегодняшний день насчитывается около 40 храмов разных конфессий. Православных церквей среди них — явное большинство, но не стоит забывать, что по-настоящему крупные, способные вместить несколько сотен верующих можно буквально пересчитать по пальцам.
Посреди недели, в «обычные» дни, многие храмы действительно стоят полупустыми. Но ведь в дни двунадесятых и великих церковных праздников счет только тем, кто подойдет в этих же церквях за Литургией к Причастию, пойдет на тысячи. Например, торгово-развлекательные центры тоже отнюдь не наполнены людьми в будни, однако почему-то не принято говорить, что их в последнее время в нашем городе стало слишком много.
Вообще, «много» или «мало» — это оценочные, субъективные категории. Предоставим слово сухой статистике: на 100 тысяч красноярцев приходится лишь четыре храма. При этом, на такое же количество горожан приходится, скажем, 11 отделений микрофинансовых организаций, 32 алкомаркета и 33 ломбарда. Почему-то столь заметное присутствие подобных заведений в Красноярске гнева у «прогрессивной общественности» не вызывает.
Интересно, что в масштабе всей России, из числа других городов-миллионеров, меньше храмов «на душу населения» только в одном Челябинске. В соседнем с нами Новосибирске, к примеру, на 100 тысяч жителей приходится 6 храмов, в Казани — 8, в Нижнем Новгороде и Самаре — вообще по 9 (а это даже больше чем в Москве и Санкт-Петербурге). Неужели люди в этих городах настолько набожнее красноярцев? Верится с трудом. Но то, что там с большим почтением относятся к своей истории и ее памятникам — сомнению не подлежит.
МИФ 3
«В Красноярске и так мало зеленых зон, храм на Стрелке ее уничтожит»
«Экологическая карта» является одной из самых любимых в играх борцов против храмов из разных российских городов. Под такими «знаменами» начинали протестующие в печально знаменитом московском парке «Торфянка», их же они используют в упомянутом выше екатеринбургском противостоянии.
Не гнушаются говорить о «зеленых зонах» и красноярские храмоборцы, хотя в нашем случае эти доводы, мягко говоря, выглядят сомнительно. Во-первых, назвать по-настоящему «зеленой зоной» Стрелку в ее нынешнем виде можно с очень большой натяжкой. Во-вторых, строительство или воссоздание красноярских храмов всегда шло сугубо во благо прилегающей территории.
Самыми показательными примерами тому только в Красноярске служат Успенский мужской монастырь, Никольский храмовый комплекс, храмы Рождества Христова и Архистратига Михаила. Заброшенные или пустующие участки земли благодаря храмостроительству превратились в настоящие зеленые зоны, где в хорошую погоду могут гулять абсолютно любые люди с разным мировоззрением — при соблюдении известных правил приличия.
МИФ 4
«В центре Красноярска и так много храмов. Новый лучше построить где-нибудь в другом месте»
В том-то и дело, что Богородице-Рождественская церковь — это не «новый храм». Это — наше возрождаемое историческое наследие, притом — кафедральный собор.
Храмы такого статуса просто обязаны стоять в центральной части города; это неписаное правило непреложно соблюдают и в католическом, и в православном мире.
Кафедральный собор — это больше чем просто место молитвы. Это — неотъемлемый атрибут «лица» любого города, одна из ключевых его достопримечательностей, его архитектурная доминанта. Разве ему может быть место где-то на городских окраинах? Читатель может себе представить, к примеру, что московский Храм Христа Спасителя в 1990-х решили бы поставить где-нибудь в Бибирево или на Кузьминках? Согласитесь, что это было бы совершенно нелепо и неуместно.
Кстати, Москва — не единственный пример тому, как в новейшей российской истории чтимую святыню воссоздавали именно на подобающем ей месте. В центральной части своих городов восстановили, в частности, два Успенских кафедральных собора — в Омске и Ярославле. Точно так же поступают сейчас в Пензе — возрождая на историческом месте Спасский кафедральный собор (там строителям остались только отделочные работы).
Разумеется, наш Богородице-Рождественский собор непосредственно на историческом месте не поставить. Но набережная в районе Стрелки выглядит уместной альтернативой: и потому, что когда-то здесь возвышался другой утраченный в советские годы величественный собор — Воскресенский, — и потому как именно с этого места, по сути, и началась история Красноярска, которую невозможно представить без Православия.
МИФ 5
«Церковь получила участок на Стрелке незаконно, в обход необходимых процедур»
Муниципальные власти совершенно по закону передали данный участок территории епархии в 2016 году. Этому решению предшествовало длительное открытое обсуждение вопроса, проведение необходимых геологических экспертиз.
Интересно, что до передачи земельного участка Русской Православной Церкви здесь планировалось возведение трех торгово-офисных 100-метровых высотных зданий, соединенных между собой переходами. Думаю, что нет нужды объяснять, как такое строительство отозвалось бы и на общем архитектурном облике города, и на состоянии той самой «зеленой зоны», которую так пылко отстаивают общественники-храмоборцы.
В конце концов, невольно возникает вопрос: а куда наши «защитники скверов» и «зеленых зон» смотрят, когда в городе «точечно» возводится очередная жилая многоэтажка или торговый комплекс? Видимо, их «защитные» устремления должным образом стимулирует только возведение православных церквей.