Владимир Легойда на радио «Комсомольская правда» Фото: kp.ru
Вопрос передачи иконы «Троица» Церкви обсудили с Владимиром Легойдой, председателем Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, членом Общественной палаты Российской Федерации. Он стал гостем на радио «Комсомольская правда».
— Владимир Романович, тема передачи иконы Андрея Рублева волнует общество уже несколько недель. Сейчас «Троица» в Храме Христа Спасителя, что с ней будет дальше?
— Мне кажется, что журналистский интерес к этой теме не всегда вполне совпадает с выраженным общественным интересом. Не в том смысле, что обществу это неинтересно, а в том, что общество не воспринимает вопрос с передачей «Троицы» так остро и болезненно, как об этом пишут. Икона передана в безвозмездное пользование Русской Православной Церкви. Это было решение Президента в ответ на обращения верующих. Соответствующие документы оформляются Министерством культуры. Мы работаем в теснейшем сотрудничестве с Министерством, с руководством Третьяковской галереи. Хочется еще раз выразить им огромную благодарность за понимание, сотрудничество, за их самоотверженный труд.
Икона останется в государственных фондах, и это обеспечит соответствующий контроль со стороны государства. И это надо понимать, когда мы говорим, что храм или монастырь переданы Церкви. Скажем, Новодевичий монастырь в Москве — памятник ЮНЕСКО, он не может быть передан в собственность. Но он находится в пользовании у Церкви.
Икона «Троица» сейчас в Храме Христа Спасителя. Недавно ее нахождение там было продлено до 18 июля включительно. Не меньше 8 тысяч человек ежедневно приходят поклониться иконе.
— Мне кажется наиболее емко мысль о дальнейшем использовании иконы Андрея Рублева сформулировал бывший министр культуры Михаил Швыдкой — для всех сторон главное сделать все возможное, чтобы сохранить икону для следующих поколений.
— С Михаилом Ефимовичем можно только согласиться. Безусловно, это для всех важно. Поэтому я и предложил смотреть на эту ситуацию не с точки зрения того, что есть разные стороны, которые к чему-то разному стремятся, и им нужно прийти к компромиссу. Как только мы переходим в эти категории, мы начинаем конструировать определенную реальность и в ней жить. Даже если мы принимаем постановку вопроса «достигли ли мы компромисса?», это значит, что мы сразу очерчиваем ситуацию, где есть разные стороны, с разными целями. Правильнее говорить, что у нас есть общая цель. Для Церкви очень важно, что икона в храме, но если мы исходим из того, что общая цель — сохранность, то конечно, для этого нужно сделать все необходимое.
— У Церкви же есть опыт хранения предметов искусства?
— В Троицком соборе Троице-Сергиевой лавры находится иконостас, из которого в свое время была взята икона. Этот иконостас создан преподобным Андреем Рублевым и другими иконописцами той поры. Опыт Троице-Сергиевой лавры уникальный. Это и величайший духовный, религиозный центр нашей страны, но это и музей. Эти два измерения очень органично сосуществуют.
Исторически музеи у нас в стране возникали из традиций древлехранилищ, которыми занималась Церковь. Так, что здесь нет антагонизма.
Есть опыт такого взаимодействия музея и действующего монастыря в Соловецком и Валаамском монастырях. Не могу сказать, что без сложностей, без проблем. Но это не сложности отношений музея и монастыря, а определенные объективные сложности сохранения памятников культуры. Институт древлехранителей восстановлен решением Патриарха и Синода. В Церкви есть специальные люди — профессионалы, задача которых на общецерковном и на епархиальном уровне следить за этими вопросами в теснейшем взаимодействии с профессионалами светскими.
— То есть между Минкультом и Церковью есть понимание по основным вопросам?
— Что касается памятников высокого статуса, так они просто и не передаются в собственность, только в пользование, с сохранением доступа, контроля. Там огромное количество условий, строгость которых вполне соблюдается.
У нас совместно с Министерством культуры составлен реестр, специальный список руинированных и разрушенных храмов. Он довольно большой, к сожалению. Понятно, что нет сегодня ресурса на восстановление всех объектов, но, по крайней мере, есть понимание того, где необходима консервация. Еще раз хочу сказать спасибо Министерству культуры, которое взаимодействует с Русской Православной Церковью по этому вопросу.
Синодальный отдел по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ/Патриархия.ru